— Ты готов убить меня ради кучки бумаг?
— Нет, не ради кучки. Они мне и даром не нужны. Но они нужны ему, а за это хорошо платят. А вот те бумажки с американскими мордами президентов мне как раз очень сильно нужны.
— Если я тебе отдам папку, ты меня отпустишь?
— Конечно, иди на все четыре стороны, можешь не переживать. Всё быстро кончится, — с этими словами Горемыка слегка улыбнулся, оголяя пожелтевшие от никотина зубы.
Григорий ещё раз посмотрел на папку с документами, затем на пистолет, а потом поднял взгляд.
— Нет! — неожиданно даже для самого себя возразил Кривоступко. — Я не отдам тебе то, что принадлежит мне! Пускай эти уроды подавятся моей премией.
— Ты совсем что ли? Я тебя сейчас прямо тут замочу! — не ожидая прыти от беззащитной жертвы, воскликнул Горемыка. — Или думаешь, ты первый? Думаешь, что у меня не хватит духу?
— Я всегда бежал, всегда стыдился самого себя. Трусил при любой опасности, — зло шипел Григорий, как заворожённый не сводя глаз с чёрного зева ствола, — но теперь хватит. Стреляй, давай!
Внутри всё бурлило. Кровь вскипела, раскалённой лавой разносясь по всему телу. На лбу проступила испарина. Никогда прежде ему не доводилось испытывать подобные ощущения. Они пугали и одновременно зарождали внутри чувство сродни животному инстинкту, заложенному природой и имеющему одну простую цель — выживание.
— Не шути со мной, дружище, — немного растерявшись, проговорил Горемыка, едва сдержавшись от очередного чиха.
Способен ли он убить? Незадачливый, но ответственный охранник задавал себе этот вопрос всю жизнь. Если честно, особого желания получить ответа на него не было. Вместо него был страх оказаться в тюремных застенках. Проведённые в алкогольном забытьи годы, разрушенная жизнь и отсутствие надежды на светлое будущее притупляли эмоции, оставляя вместо них холодный расчёт на очередную подачку своего босса, когда-то разглядевшего в нём неплохого исполнителя не самых законных поручений.
— Последний шанс, иначе я тебя…
— Ой, извините, а можно попросить Вас сфотографировать? — позади раздался звонкий девичий голос. — Видишь, а ты говорил, что тут никого не встретим. Ну давай, милый, тут же так красиво.
На свет от уличного фонаря вышли две фигуры. Одна из них, явно женская, крепко держала под руки своего кавалера. Молодой парень всячески вздыхал и отнекивался, всем своим видом демонстрируя недовольство чрезмерной романтикой, навязываемой своей новой подружкой.
Горемыка чертыхнулся и уже хотел было прогнать так не вовремя появившихся подростков, как вдруг почувствовал тяжёлый удар кипой бумаг по голове. Мысли помутнели, а земля едва не ушла из-под ног. На счастье ему удалось удержать равновесие. Пистолет вывалился из рук и утонул в сугробе. Девушка взвизгнула, увидев очередной удар Григория, обрушившегося на лысого мужчину.
— Артурчик, смотри этот хрыч дубасит того дядьку, сделай что-нибудь!
Как остервенелый Григорий бил несостоявшегося киллера по лицу и пинал ногами, стараясь повалить на землю. Но тот и не собирался сдаваться. Ответным ударом в переносицу Горемыка охладил пыл своей жертвы. Очередной удар ногой в пах заставил Григория сложиться вдвое и застонать. Документы выпали и разлетелись во все стороны.
Вытирая кровь с лица, охранник зло оскалился и бросил взгляд на продолжавших наблюдать за расправой молодых ребят.
— Чего уставились? — прошипел он. — Валите отсюда, пока я до вас не добрался!
Дважды повторять не пришлось. Парочка быстро развернулась и дала дёру от места расправы. Повернуться и завершить грязное дело Горемыка не успел. Отчаянный вопль и сильнейший удар заставили отшатнуться. Григорий с разбега буквально впечатался в объёмный живот охранника. Тот пошатнулся, теряя равновесие и, не удержавшись, перевалился через ограждения. Проламывая тонкую корку льда, грузное тело плюхнулось в воду. Громкие чертыханья, отборная брань и угрозы эхом разнеслись по округе.
Убедившись, что охранник не ушёл под воду полностью, а лишь неуклюже барахтается по грудь в вязкой жиже, Григорий принялся собирать разбросанные бумаги. Рядом увидел сотовый телефон Горемыки, экран которого покрывался паутиной трещин. Убедившись в работоспособности аппарата, он отправил его во внутренний карман. Искать в сугробе пистолет времени не оставалось, да и что он будет с ним делать? Убить человека, пускай и защищаясь, Григорий точно не сможет.
— Ты не уйдёшь, сволочь! Мы знаем, где ты живёшь. Найдём и порешаем всю твою семью. Ты этого хочешь? — яростно хрипел Горемыка.