может быть. Но ведь тетя никогда раньше не обманывала? Наталья, между тем, действительно сказала правду - свою, ту, что видела из собственного окна. Когда старшую Екатерину привезли в больницу на скорой , она не доходила и до седьмого месяца. И, хоть Олег и винил врачей, они уже мало чем могли ей помочь. Его жена попала к ним в безнадежном состоянии. Но зато, приложив немало усилий, персоналу удалось спасти младенца - и пусть это никого из его близких особо не волновало. Катя жила уже сутки, помещенная в инкубатор, когда сердце ее матери перестало биться. Но, по ошибке, в документах им обеим поставили единую дату - 25 мая - как день смерти одной и рождения другой. Никто не думал, что Катя останется. Родные собирались похоронить мать и дочь в одной могиле. И потому когда тетя регистрировала новорожденную, то даже не стала выбирать имя: «А пусть тоже будет Екатерина, какая теперь разница». Узнав о смерти жены, Олег разгромил больницу. Лез в драку, крушил мебель. К нему отнеслись с пониманием. Он продержался несколько дней, чтобы проводить ушедшую, а потом нырнул в многомесячный запой. Брата забрала к себе тетя, а Катю, когда она достаточно подросла и окрепла под своим стеклянным колпаком - бабушка. С ней вдвоем Катя и провела первые 6 лет своей жизни. Отец пришел посмотреть на девочку , когда ей исполнился год. Потом появлялся чуть чаще, но без особой радости. И брать Катю домой не спешил. Говорил, что это слишком больно. Но сына он вернул, и после этого принялся потихоньку восстанавливать жизнь. Снова нашел работу, и изо всех сил пытался наладить отношения с ребенком. Брат Кати - в то время ровесник ее нынешней - очень злился на отца, считал его предателем. Не хотел видеть, не разговаривал, постоянно сбегал из дома. Год упорства потребовался Олегу, чтобы вернуть утраченное доверие. Постепенно в квартире снова зазвучали уже не скорбные, а веселые голоса друзей, а все чаще - и подруг. Несмотря на скорбь, Олег в монахи не подавался. *** Пока отец с сыном приходили в себя, Кате жилось уютно. Бабушка заботилась, плела из негустых волос сложные косички, читала красивые книги, показывала буквы. Она рассказывала интересные истории о том, почему светит солнце и дует ветер. Бабушка говорила Кате, что ее мама - на небе, и оттуда всегда наблюдает за ней. Не просто смотрит: любит, помогает, поддерживает, защищает. Думать так было очень приятно: образы обволакивали, как некогда плодная оболочка. Но стоило Кате на глазах у тети в порыве игры споткнуться и разбить стопку только что вымытых тарелок, как бабушкиной сказке пришел конец. Наталья стала кричать и обзываться, а Катя испугалась. Сказала, что мама все это видит и тетю накажет. Обидчица засмеялась и ответила, что это - бред. - Сама подумай - на свете миллиарды людей, и что, они все могут поместиться на небе? Ха, люди. А животные? Куда деваются животные? Вот, посмотри на Рика, какой он умный. Есть у него душа? Катя глянула на пса - того самого, которого мама вытащила из колодца за два года до ее рождения, а потом приютила бабушка. Кивнула: да. - А вот и нет: те, кто говорят про небо, считают, что у животных нет души. Их закапывают и забывают. Так почему же по-другому с людьми? Все живые просто умирают, и все - перестают быть раз и навсегда. Катя почувствовала на глазах слезы жалости, потери и разочарования. - А как это? - Как вечный обморок, - не задумываясь, ответила тетя. Катя не знала, что такое обморок. Но точно поняла, что мама не с ней. Наталья умела убеждать. В эпоху этих откровений с любимой бабушкой уже происходила беда - постепенная, но неумолимая. Сначала она стала все забывать. Не помнила, что они уже ходили в магазин. Не могла найти сахар, пульт от телевизора, ключи. Беззлобно ругалась на внучку - думала, что это она шалит, их прячет, но Катя этого не делала. Потом бабушка стала звать Катю Наташей, а на попытки поправить говорила, чтобы не дурила. Затем она стала такой странной и забавной, как совсем маленькая. Жевала листья цветка. Садилась писать в углу комнаты. Громко смеясь, азартно играла с Катей в ладушки, хотя она уже из них и выросла. А то вдруг начинала дергать внучку за волосы - со смехом, а потом все злее и злее. Тут Катя уже пугалась и пряталась. Однажды утром тетя увела Катю вместе с Риком, которого очень не любила, к себе. А вечером их забрал отец. - Бабушка болеет, она в больнице. А ты теперь будешь жить дома, - сказал он. Меньше, через полгода, отцу пришлось усыпить пса. И Катя, рыдая, снова вспомнила слова тети. И он, и мама не рядом. Они нигде. III. День возрождения У отца было много друзей. - Если бы не они, я и сам бы ушел в могилу вслед за Катей, - говорил он. В квартире примерно раз в неделю, а то и чаще, собиралась большая компания. Становилось шумно, тесно и пьяно. Олег часто звал дочь и показывал ее гостям. Тем из них, кто до сих пор не знал, он рассказывал историю ее появления на свет. Катя ловила любопытно-сочувствующие взгляды, и мечтала, чтобы их поток побыстрее иссяк, и она бы смогла вернуться к себе. Так обычно и происходило - взрослые возвращались к своим темам - если только среди приглашенных не оказывалось новеньких женщин. Они громко охали и долго заигрывали с девочкой, как со щенком, приторно жалели. Но иногда подвоха следовало ожидать и от старых знакомых. - Что, так и тянет убежать? Дикая ты, и бука. Как зверек. Так и нет, друг, у вас с ней контакта. Ведет себя, как чужая. Мало ты с ней занимаешься. Видно, растет сама по себе. Смотри, упустишь, - пару недель назад заметил один из тех, чьи лица Катя видела годами. Примерно то же самое говорила отцу и Наталья, когда приводила Катю домой, если та уж слишком загащивалась у нее. Катя любила ходить к тете, несмотря на ее ежистость. Наталья жила вдвоем с дочерью всего в пяти минутах ходьбы от дома, и после школы Катя чаще всего шла прямиком к ней. Обычно в это время дня квартира пустовала, и девочка открывала дверь своим ключом. В светлой комнате она перекусывала печеньем, которое тетя всегда держала на кухонном столе. А потом, захватив на колени рыжего кота- Толстопуза, устраивалась смотреть записанный тетей сериал. И часто за этим делом уютно засыпала. Но вскоре возвращалась из университета сестра Алина и безжалостно заливала огонь в очаге. Она была всего на два года младше брата. В детстве они вдвоем устраивали разные каверзы над маленькой Катей, когда оба гостили у бабушки. Тогда их вдохновителем становился Женька. Он долго не мог примириться с Катей: не раз «терял» ее на прогулках, даже пытался продать. Но с возрастом он сильно изменился и стал сдержанно-дружелюбным. Алина же осталась прежней, по-недоброму проказливой, хотя веских причин не любить Катю у нее и не имелось. Могла, например, одеть на голову спящей пакет или заорать в ухо. Видимо, Алина просто ревновала к матери, которой часто выговаривала за стенкой, намеренно громко, так, чтобы услышала сестра: - Мама, ну сколько можно - у нее же есть свой дом. А мне даже отдохнуть нельзя, как будто в гостинице! Всего одна комната, и она там сидит, а я прихожу и торчу на кухне. Как раз после таких сцен тетя и отводила Катю домой, передавая негатив по цепочке - отчитывая своего брата, из которого вышел такой равнодушный отец. Ну а тот, конечно, вымещал зло на Кате: - Ты что, подкидыш? У тебя своего дома нет? Сколько можно где-то таскаться? Чтобы после школы домой шла, поняла меня? *** В ответ Катя упорно шагала к тете, изо дня в день. До тех пор, пока однажды не застала Алину с компанией. Молодые люди курили на кухне сигареты с особой начинкой и громко смеялись. Стало неуютно. Катя с полчаса сидела в комнате, съежившись. Но потом набралась храбрости и все-таки пошла в кухню за привычным печеньем. Четыре пары покрасневших мутных глаз - они принадлежали, кроме самой Алины, двум парням и девушке - тут же вцепились в нее. - А это наша сиротка. Каждый день к нам лезет без приглашения. И маме на уши приседает. Собственную-то мать она убила, теперь вот в мою целится. - Как это - убила? - Да в самом прямом смысле. Тетя умерла, когда ее рожала. А потом она у бабули жила - и та с ума сошла. Сейчас в интернате. - Прямо какой-то ребенок Сатаны! Уйти! Но девушка, с обожанием глядя на Алину, схватила за руку. - А что? Похоже. Сейчас вот и дядьку приканчивает. Ему-то она вообще не нужна была, он ее к себе взял только после того, как мама бабулю в интернат определила. Молчит, а смотрит-то как злобно. Чего ты сюда прешься, а? Вали к себе домой, мелкий крысеныш. Алина бросила в Катю сигаретной пачкой, попала в висок. Совсем не больно, но обидно. - Вали, говорю! - Да ладно, Алин, ну хватит. - Правда, прекрати. - Мне прекратить? Так это мой дом, а эта сиротка здесь все время трется. Золушка, мать ее. Ну, раз мама ее выгнать не может, так хоть я это сделаю. Что стоишь? Пошла отсюда! Катя вырвалась из наручника ослабевшей руки, что ее держала, и спокойно пошла к двери. Захлоп