обы не сделать ничего худшего. На крики вышел заспанный сын. - Будет сидеть под домашним арестом! Никуда ее не отпускай! - бросил Олег и снова вышел из дома, направляясь к сестре. Кровь бурлила, и все сильнее хотелось познакомиться с компанией дочери. ...Пытка длилась неделю. Отец не только ударил Катю, но и запер ее в домашнюю клетку, откуда повсюду сопровождал. Он специально взял отпуск. Посещение школы возобновилось. Приведя дочь и сдав на поруки классной руководительницы, Олег лаконично сказал: - У нас была небольшая проблема, но мы ее решили. Теперь Катя будет всегда делать уроки и хорошо учиться. Молчать отец не умел, поэтому Катя очень быстро узнала, кто виноват во всех ее бедах. О, как же она возненавидела свою некогда любимую тетю! Пожалуй, даже больше, чем отца. *** - Хуже всего то, что ты мне врешь. И поэтому я не могу тебе доверять, - примирительно сказал Олег в следующую пятницу, забирая Катю из школы. - Если бы ты признала, что ошиблась, и искренне об этом сожалела, мы бы снова могли считать, что все в порядке. Катя молчала. Отец остановился, повернул ее лицом к себе. - Мне не нравится тебя наказывать. Это нужно только для того, чтобы ты все поняла. Я не злюсь на тебя из-за того, что ты кормила бомжей. Я даже не злюсь, что ты крала деньги. И на прогулы твои не злюсь. Меня бесит только то, что ты мне врешь. Понимаешь? Он сейчас на самом деле не выглядел сердитым - а вот Катя по-прежнему чувствовала ожесточение. Но интуиция подсказала, что это шанс, и нужно со всем соглашаться. - Да. - Если бы ты мне сказала, что так сильно хочешь помочь бомжам, я бы дал им денег. Если бы сказала, что не хочешь в школу, то и черт бы с ней - прогуляла два-три дня. Катя опустила глаза. Он ничего никогда не поймет, но это и не важно. Не отец, и никогда им не был. Она круглая сирота. - Ну так почему ты мне не сказала? - Я боялась, - ответила Катя. - Чего? - Думала, ты разозлишься. - Разве я раньше на тебя злился? Катя помалкивала. Не вспоминать же все его упреки - сейчас, когда он вроде готов помириться, и, может быть, ослабить цепь, на которой водит ее, затянув на шее? - Ладно, дочь. Скажи мне, что ты поняла. - Что, если нужно, надо тебя просить. - Да. А еще что? - Что врать нельзя. - А еще? - Что нельзя ничего брать без твоего согласия. - Ну, молодец. Все так. Умница. Пошли домой. Вечер они провели в семейном кругу, без шумных друзей. Катя с отцом да брат с подругой. Женька предложил посмотреть новый фильм - «Телекинез». Во время просмотра мужская половина отпускала едкие комментарии: - Фигня. Кэрри долбится по ходу? Взгляд какой дебильный у «убивашки». - Полный бред. Если бы Кинг умер, то в гробу бы сейчас вертелся. По «Кэрри» был хороший фильм 1970-х годов. Девушка сдержанно хихикала, но в итоге сказала, что тоже разочарована. А вот Кате фильм понравился. Героиня - почти ровесница - имела такие же проблемы. И дома ее не любили, и нигде не понимали. Зато как она могла всех наказать! Вот бы и Кате такие способности! Идея вдохновляла - не было сил держать ее в себе. Перед сном, когда все уже разошлись, Катя достала альбом и карандаши, и нарисовала свои эмоции. Изобразила себя, красивую, поджигающую дом. Из его окон торчали, умоляя о прощении, головы. Вот это отец. Брат (помню, как ты оставил меня одну в торговом центре и сказал ждать, а сам сбежал!). Двоюродная сестра - змея. Подлейшая тетушка. А это - мать. *** В понедельник отец собрался на работу. - Ну что, сегодня справишься без меня? - Да! - Ну, смотри. Надеюсь, ты и в самом деле все поняла. Но Катя, высидев, для надежности, два первых урока - теперь-то отец уж точно заступил в смену! - со всех ног рванула к бараку. Встретили ее неприветливо. Гоша и Бабаня сделали вид, что не замечают. Марина тоже радости не проявила. - Ты не ходи больше сюда, Катюха. Твой батька Безногому чуть шею не свернул, а мне глаз почти выбил, - Марина ткнула кривым пальцем на отливающую сходящей синевой скулу. - И обещал, что собакам стравит или вообще убьет. - Ага, или мусорам сдаст, якобы это мы, а не ты, у тетки покрысила. - Да уж лучше так, чем без глаз ходить. Так что, Катюха, без обид. Хорошая ты девка, но батяню твоего мы не станем злить. *** Олег соврал дочери. Он поехал не на работу, а в офис своей подруги-психолога. Одной из давних, настоящих друзей, проверенных десятилетиями невзгод. Вера была одной из тех, кто с огромным трудом вытащил его в жизнь после смерти жены. И, конечно, она, как и остальные, знала обо всех проблемах с дочерью. Вера годами, соревнуясь с сестрой, ругала его за то, как он поступает с ребенком, и теперь Олег чувствовал вину. Ведь все получилось в точности так, как она и предостерегала. А он же, наоборот, стал избегать ее, чтобы лишний раз не оправдываться и не слушать советы. После истории с бомжами Олег сразу же позвонил Вере, извинился и попросил о помощи. Она не стала припоминать былое. Посоветовала объяснить ребенку его неправоту, рассказать, что отец любит дочь и на нее не злиться, и призвать к откровенности, после чего - поощрить. Но, конечно, для того, чтобы история не повторялась, нужно немедленно браться за дело и семимильными шагами гнаться за упущенным. - Школа, уроки - так ты доверие не завоюешь. Лучше всего, когда родитель интересуется увлечениями своего ребенка, разделяет их и поддерживает. Вот чем Катька увлекается? Помню, она рисовала хорошо у тебя. - Да, рисует по-прежнему, - Олег мало знал жизни своей дочери, но ее рисунки находили его повсюду. - Вот, уже отлично. Купи ей альбом, краски, своди на выставку, запиши в художественную школу. А вообще, принеси-ка ты мне ее рисунки, я заодно скажу, что ее беспокоит. Так будет проще ее понять. И сегодня Олег принес Вере Катин рисунок. На его взгляд - мастерский, он даже чувствовал гордость за дочь. Но подруга смотрела на него чуть ли не с ужасом. - Ну, говори уже! - Знаешь, похоже, не все так просто с этими бомжами. Смотри - это явно барак, о котором ты рассказывал. А это - она, и она его поджигает. - Ну, как Кэрри. Мы на днях посмотрели фильм. - Смотри - это явно их головы. Это сцена жестокости, и тут только два цвета: черный и красный. - И что? - Это угроза, стресс, страх, ненависть. Олеж, похоже твоя Катька подверглась насилию, а не по своей воле к ним ходила. Видимо, они принуждали ее носить ей деньги, и угрожали снова сделать что-то плохое. - Так - подверглась? Или все-таки только угрожали? - Я, конечно, не могу утверждать на все 100%. Но похоже, что с ней уже что-то сделали. Во-первых, тема: Катя их сжигает. Таким образом она пытается создать для себя недоступную в жизни ситуацию отмщения. Во-вторых, общая агрессия рисунка и выбор цветов. А в третьих, символизм. Вот посмотри сам. Видишь, на что похожи формы огня? А еще она нарисовала у себя хвост - это фаллический символ. Но что именно там произошло, конечно, по рисунку точно выяснить не получится. Олег слушал Веру, мысленно давая себе пинки. Как же он сразу не понял! Поверил дуре-сестре, а не своему ребенку. А Катя ведь говорила, что ни в чем не виновата! Говорила, что боится! Призналась, что не рассказала ни о чем, потому что думала, что он разозлится! И потому Катя рассказала о своей трагедии через рисунок. А он-то, он... Нет, просто нет ему прощения. Сначала дал погибнуть жене, а вот теперь погубил дочь. Выйдя на улицу, Олег изо всех сил пнул стену офиса - так, что согнулся от боли. В кармане заныл телефон. - Олег Михайлович, добрый день. Это Анна Юрьевна, классный руководитель вашей Кати. Девочка сегодня снова ушла с уроков. Вы просили сообщать вам, если это произойдет, так что я... Нажав «отбой», Олег стал обзванивать друзей. Самых лучших, самых верных. *** Осень стояла сухая, «бабье лето» затянулось до неприличия. К концу октября все вокруг иссохло и обезводилось - и деревья, и души. Крепко и надежно заколоченный снаружи, щедро пропитанный бензином, деревянный барак огненным шаром разорвал ночь. Разорвались в клочья газовые баллоны, стоявшие у лестницы на второй этаж, наглухо перекрытой утренние сонные часы бесшумными руками. Вышла необычайно прочная огненная клетка с металлическими прутьями на окнах. Особенно для затуманенного сознания. Катя проснулась от грохота и увидела в окно фейерверк. Еще не очнувшись до конца, поняла: барак. Свежие обиды сразу забылись. Всхлипнув от ужаса недодуманной мысли, Катя метнулась из комнаты. Отец курил в кухне с тремя старыми друзьями и бутылкой, но выглядел совсем трезвым. - Папа! Папа! - Да, Катюша? - непривычная ласка обожгла не меньше, чем прежде - неожиданная пощечина. Губы отца улыбались, а глаза побелели от злости. Но думать об его настроении сейчас было некогда. - Там пожар! - Да, Катюша. Там пожар. Я решил твою проблему, дочка. Теперь они тебе больше не навредят.&nbs