— Что стряслось, Твердята? — сразу бросил Владивой десятнику, который смело вышел вперед, готовый рассказывать обо всем, о чем его пожелают спросить. — Почему моя дочь здесь, а не садится на лодью в Росиче?
— Так русины на нас напали, княже, — развел дружинник руками. — Трое кметей погибло. Беляна, от, ногу подвернула сильно. Надо бы лекарю…
Владивой бросил взгляд на телегу, которая только-только за пришедшими в ворота въехала: тоже из детница успели отправить. Там, прикрытые большим покрывалом, лежали мертвые гриди. Затем посмотрел на Драгицу, которая стояла чуть в стороне, поддерживая Беляну под локоть. Наставница и вдохнуть забыла. Не слыл Владивой несправедливо лютым правителем. Но, коли его задеть, поплатиться можно было кепко — а Драгица, видно, чуяла за собой недогляд.
— Чего стоите? — рявкнул князь негромко, но так, что наставница едва на месте не подпрыгнула. — Идите уже к Шороху. Он как раз нынче тут. Не ушел еще.
И замолчал, осекшись. Глаза его совсем хмарью заволокло, холодной, дождливой. Гроза часто встречала такую во взоре Владивоя в последние луны. Видно, снова меньшица его, Сения, захворала. Уж до чего, говорили, была справная девица, как в терем приехала из отчего дома. А как первого же ребенка скинула, так и стала хворать по нескольку раз в год. Наследника еще ни одного князю не принесла — и оттого сама печалилась сильно.
Драгица спешно повела прихрамывающую Беляну в сторону женского терема, по дороге успев шепнуть пробегающей поблизости чепядинке, чтобы лекаря кликнула. Гроза сделала было шаг вслед за женщинами, но Владивой едва заметно ладонь приподнял, безмолвно приказывая остаться. И внутри словно оборвалось что-то. Затомилось тягуче, словно жилы все на ворот какой наматываться начали. Лучше бы дал уйти. Зачем держит?
— Кметей сегодня же надо отвезти к родичам, — вновь заговорил Владивой. — Чтобы погребли их на положенных им угорьях. Иди, Твердята. Тебя еще там Деньша поджидает. Злился уже больно, так что доброй встречи не жди.
Десятник покивал понимающе и махнул остальным кметям, веля следовать за ним и забирать с собой скорбную телегу. Тела кметей увезли. И незаметно так стало во дворе почти пусто. Только остались Рарог со своими ватажниками и Гроза. Да стояла еще Ведара на крыльце, словно застыла ледяной глыбой — ни слова пока не сказала. И взгляда с Грозы почти и не сводила.
— Стало быть, вас я должен благодарить за то, что вы дочери моей и людям моим в недобрый час помогли? И до дома доставили так скоро… — обратился к гостям Владивой.
Рарог покосился на Грозу, расплываясь в сдержанной улыбке: словно ее была в том заслуга. А она и хотела бы отмахнуться от его взгляда: неровен час Владивой что не то подумает — да предпочла просто не смотреть на старшого в ответ.
— Мы, княже, — ответил тот, чуть выждав. — Не смогли мимо пройти, в кустах отсидеться, пока русь твой отряд крошила.
Князь заложил руки за спину, чуть приподнимая подбородок и глядя на Рарога свысока и с той особой снисходительностью, от которой даже бывалые воины и самые хитрые купцы робели. Грозу он тоже одаривал подобной, но все же другой. Словно сказать хотел взглядом одним, что она глупая девчонка. И что он знает лучше, как ее жизнь устроить.
— Я не буду сейчас выспрашивать, кто вы такие. И что такой большой ватагой на реке делали, — он только дернул уголком губ, выказывая несказанное расположение. — И приглашаю всех твоих людей… погостить в детинце до Дажьбожьего дня. Отпраздновать, на пиру княжеском побывать. И такова будет моя благодарность за то, что вы сделали.
Рарог коротким жестом провел по чуть встрепанной бороде. Качнул головой, словно принимал справедливость предложения Владивоя.
— Думается мне, что благодарность твоя, князь, в другом.
— Возможно.
— Слыхал я еще, что гостеприимством твоим пренебрегать нельзя… — продолжил тянуть время Рарог.
— Верно, — снова кивнул князь. — И терпение мое испытывать тоже не всякий решится.
Старшой вскинул вверх раскрытые ладони, показывая, что вмиг понял его намек. Обернулся к своим ватажникам, которые позади стояли так неподвижно, словно окаменели, только глаза их перебегали от одного лица к другому.
— Что ж, ребята, погостим в кроме самом. Когда еще такое будет? — рассмеялся Рарог тихо.
Те неуверенно загомонили, понимая, конечно, что их спросили только для вида, закивали, выдыхая облегченно. Но настороженность не сразу покинула их. Они и с места не сдвинулись, пока Рарог не сделал первый шаг ближе к Владивою.