— Уходи! — Анастази попыталась разжать руку, но хватка капитана оказалась невероятно крепкой. — У тебя ещё есть время!
— Ни за что, — воспротивился мужчина и второй рукой вцепился в запястье вестницы. Едва он вытянул её, как асфальт под ним треснул. Осознав тщетность положения, Анастази в отчаянном рывке оттолкнулась и вырвалась. Полетела вниз. — Ана!
Удар.
Резко обдало холодом.
Дунари приняла Анастази в свои объятия. Погружалась она медленно, и боль в треснувших от удара костях угасла. Жар сменился удушливой прохладой. Облёкшая девушку субстанция оказалась настолько густой, что сил выплыть у Лайне не нашлось. В какой-то момент ей даже казалось, что нечто схватило её за ноги и потянуло ко дну.
Нехватка кислорода обожгла лёгкие. Первые секунды респиратор сдерживал проклятую воду: когда она почти проникла внутрь, норовя заполнить носоглотку, кто-то нырнул рядом и, подхватив Анастази, потянул в сторону набережной. За багровой пеленой сверкнула пара синеватых прожекторов и тут же погасла.
Внезапно пелену над головой прорвала пара шарнирных рук. Покуда хватка, поддерживающая Анастази на плаву, слабла, иная вытягивала её на поверхность. Невероятной силы конечности вытащили вестницу из воды и затащили на палубу теплохода.
Спасший Анастази матрос молниеносно сорвал с неё респиратор и полотенцем вытер лицо. Зрение восстановилось не сразу. В течение нескольких секунд девушка видела перед собой расплывчатые пятна вместо объектов и лиц. Только обращённый в зарево мост за этой слепотой сохранял тошнотворную чёткость.
— Эй-эй, ты как? — спросил её роботарий. Он легонько похлопал вестницу по щекам, а после взял за подбородок. — Всё в порядке? С тобой кто-то был?
— Антон?.. — ошеломлённо вымолвила девушка. Подняв взгляд, она испуганно оттолкнула от себя матроса и подорвалась к правому борту. — Антон!
В слепой надежде она наклонилась через ограждение и протянула руки к волнам. Ледяные касания Дунари обожгли подушечки пальцев. Мощный порыв ветра сорвал полотенце с плеч. Только Анастази креном вновь потащило за борт, как уже другой матрос оттащил её от края. В этот раз вырваться не получилось.
Отчаяние удушающей петлёй затягивалось на шее. Паника крала дыхание; не успели Анастази увести прочь, как Кемром смог вырваться из плена Дунари. Пытаясь удержаться на поверхности, он тянул руки к небу. Находившийся неподалёку роботарий, определив новую фигуру, бросил спасательный круг. Вместе с ним капитана затянули на борт.
Защитная маска испортилась: из-под неё валил дым. Пытаясь её снять, мужчина задёргался, но та будто срослась с ним. В разбитой скуле бил ток. Кислорода начало не хватать. Руки парализовало паника.
Анастази подползла к капитану. Нащупала застёжки. Дрожащими пальцами расстегнула крепления, и маска наконец выключилась да отстала от лица — вестница осторожно придерживала её за края. Едва накладка полностью отошла, как Кемром отвернулся. За ржавчиной воды слышалась горелая плоть. Капитан сделал несколько судорожных вздохов, укрываясь от стороннего взгляда.
— Дай посмотрю, — коснувшись мужского плеча, попросила Анастази. — Антон?
— Не стоит, — отказался тот и, ощупывая кожу, на мгновение замер. Облегчённо выдохнул. — Оно почти всё.
В итоге от моста остались только сваи: уцелел лишь заезд со стороны Старограда — полуостров остался отрезан от наземных границ.
С полными неверия глазами вестница смотрела, как под воду уходили обломки подвесных конструкций и автомобилей. Покорёженный металл, скрываясь в буйных водах, выбрасывал на поверхность машинное масло и топливо.
«Каэльтину Дунарию» бесповоротно отрезало от городского речного канала. За обломками подорванного моста растекался огонь, и вот уже багровый дым окрашивал небосвод алыми красками.
— Мы чуть не погибли… — потрясённо произнесла Анастази. — Опять.
— Ещё не привыкла? Не хочу хвастаться, но мне предрекают смерть уже не первое десятилетие, — хмыкнул Кемром и спрятал неисправную маску в один из ящиков на палубе. — Рагнара говорила, что меня погубит самонадеянность, а Царевна — что золото…
— Ты не похож на дракона, — нервно пошутила Лайне, и мужчина одобрительно ухмыльнулся. — К чему всё это?
— Я всё ещё здесь, так что, как видишь, умирать… не всегда обязательно.
***
Ливерий изумился, когда на выходе из двигательного отсека его перехватил один из роботариев и сообщил о новом улове. Мужчина не стал напоминать, что находятся они на пассажирском теплоходе, и только понадеялся, что в «сети» попали не чьи-нибудь останки.
— Вы были на мосту в момент взрыва?
Евгений неслабо удивился, услышав историю спасённых экипажем людей. Вопреки тому, что доверия те не вызывали, держался русский добродушно и распорядился принести пострадавшим из медпункта всё необходимое. Выходящие из строя роботарии выполняли поручения своеобразно, и вместо аптечки сначала принесли пустой саквояж с упаковкой носков. Получить желаемое удалось только со второй попытки.
— Именно так, — спокойно ответит Кемром.
Его глаза, несомненно, привлекли внимание Ливерия. Подобных дефектов он прежде не видел, ни в одной из стран. Это нервировало.
— Прошу прощения за излишнее любопытство, но как вы вообще очутились в Старограде, господин… Простите, вы, кажется, не представились.
— Тсейрик кер Мор, господин Ливерий. — Кемром уважительно склонил голову.
— Так вот, господин кер Мор, как вы там?..
— Я вестница, господин Ливерий, — вмешалась Анастази, — и дела у нас, скажу я вам по секрету, идут очень неважно. У меня случилось обострение элегического манифеста, и Тсейрик, мой гард, должен был сопроводить меня до Санктория.
— Вестница в красморовской броне? — Евгений прищурился.
— Наши платья недостаточно защищают нас, — продолжала врать девушка.
В некоторых Санкториях существовали бронированные платья — впрочем, относилось это не к Карпейскому Каэльтству. Если здесь вестницы покорно принимали свою судьбу под видом смерти, то в Российской Империи или Балтийской Республике к жизни жриц относились с большей осторожностью. Впрочем, подобных тонкостей Евгений не знал — для него вестницы были чем-то далёким и малопонятным.
— Яков принесёт вам ещё апейрона — полноценного реминисценографа у нас нет, но это должно предотвратить элегический шок, — ответил он. — А что касается вашего желания попасть на другой берег… Боюсь, сейчас оно нереализуемо. Если хотите, можете остаться на теплоходе — мы отчалим, когда… Когда вернётся моя племянница.
— Куда вы собираетесь отчалить? — Кемром вскинул бровь. — Вы прежде выходили в Понт Аксинский?
Ливерий ощутимо напрягся:
— Я вовсе не это имел ввиду. Это речное судно, и мы поплывём по…
Он осёкся, когда посмотрел на обрушившийся мост и пылающее топливо, что преграждали путь. В отличие от обломков «Диверри», преодолеть это невозможно.
— Я не это спрашивал.
— Да, — Евгений будто смирился, — бывал однажды.
— На этом корыте осилишь? — Не успел мужчина возмутиться, как Кемром продолжил: — По рейсу вы уже не пойдёте.
— Мы не отчалим, — наконец решил русский, зубами зажимая остатка сигаретного фильтра, — пока не вернётся моя… племянница.
— Hor мы её приведём, — и украдкой глянул на каменную лестницу, поднимающуюся на набережную, — ты вывезешь нас отсюда?
Ливерий кивнул и кратко ввёл «гарда с вестницей» в дело.
Анастази должна была остаться на теплоходе — на этом настаивал Кемром, с этим согласился Ливерий, но балтийка оказалась упрямей их всех. Приведя себя в порядок, она приняла выданный Евгением апейрон и прежде капитана приготовилась к выходу.
— Я всё ещё считаю это плохой идеей, — ворчал Кемром. — Ты уверена? Здесь тебе будет безопасней.
— Вообще-то благодаря моим плохим идеям ты сейчас здесь, — бодро возразила Анастази и улыбнулась. Апейрон придал ей сил. — Так что, похоже, если мы хотим выбраться отсюда, нам придётся вернуть демиган… и вытащить Нину из этой консервной банки.