Ингрид приподняла одну бровь и крепко задумалась. «Senor Карли меня дурачит, — подумала она. — Как ему удалось так много узнать за короткое время?» А подозрение уже дало ростки. Садовый Гном позволяет ловкачу-идальго водить себя за нос? Догадка тут же подтвердилась.
— По его мнению, Алис сообщила мне, что будет в «Астор Майо». С утра мне действительно дважды звонили из отеля, но не назвались и молчали в трубку. Звонивший молчал, но как мне это доказать? По крайней мере, от комиссара я узнал, что она сама забронировала номер. За наличные.
Ингрид подняла другую бровь. Для типа cool и слащавого Диего не пожалел времени, подстегивая свои нейроны. И его решительность, пожалуй, больше подходит конкистадору, чем идальго.
— Она приходила в «Астор Майо» дважды?
— С утра, чтобы заплатить и забрать два своих магнитных ключа у консьержа. И, к несчастью, в то же утро, только позже, чтобы там умереть.
— А два ключа зачем?
— Потому что номер был двойной или потому что она сама попросила, не знаю. Оба ключа были обнаружены в комнате.
— В номере убирались?
— Да, как раз между двумя приходами Алис.
— Значит, в комнату до ее возвращения никто не входил. Это подтверждает и молодой свидетель.
— Комиссар говорит, что она открыла кому-то из знакомых. Мне, например. Знаешь, что я думаю?
— Я не гадалка.
— Возможно, Алис все подстроила нарочно, чтобы меня приговорили за убийство.
— Come on![4]
— Это звучит дико, понимаю, но я практиковался в психиатрии в Мадриде, так что всего насмотрелся. То, что смерть двойника звезды сняли на пленку, само по себе настоящий бред. Как ты думаешь?
— Будь мы в Лос-Анджелесе, может, и нет, но здесь пожалуй…
— Тут что-то кроется. Думаешь, телевизионщики купили бы фильм, если бы Алис не была похожа на Бритни?
— Потому что несколько секунд телезрители содрогались от ужаса?
— На телевидении даже одна секунда ужаса дорогого стоит. Если так пойдет и дальше, мы еще не то увидим. И полиция обеспокоена. Еще бы! Их министр говорил об этом деле по всем каналам. Все это не к добру.
Прав идальго-конкистадор или не прав, а дело быстро усложнялось. Попытка посягнуть на сферу интересов Груссе, и без того взвинченного вмешательством своего министра, может выйти им боком. Дуэт Ингрид-Лола уже имел случай попрактиковаться в этом виде спорта, и даже если хороших воспоминаний осталось больше, чем плохих, стоит ли приниматься за старое? Пора вернуться домой и спокойно все обдумать. Тут она заметила, что уборщик с глазами кокер-спаниеля не упустил ни слова из их беседы.
— А, Адам! Как дела, старина? — приветливо обратился к нему медбрат Карли.
Однако человечек скорчил мину грустного домового и исчез в глубине коридора.
— Он тоже немного loco, но я его люблю. Воплощенная доброжелательность.
— Ну, мне пора.
— Минутку, Ингрид Дизель. Чем ты занимаешься, когда не помогаешь друзьям?
— Помогаю друзьям.
— А если серьезно?
— Серьезно. Я массажистка.
«А еще стриптизерша на улице Пигаль. Но этого, голубчик, ты никогда не узнаешь. Ни за что». И упрекнула себя за то, что думает о пустяках в такую минуту. Эта мрачная больница определенно сводит ее с ума. Пора уже посмеяться над злым гением, как можно скорее убравшись из этой пагубной среды.
— Забавно, но я скорее представляю тебя на сцене. Танцовщицей, воздушной гимнасткой, или…
— Я только массажистка, с меня и этого хватает.
Он помолчал, обжигая ее взглядом, подобным лазеру.
— В конечном счете ты свалилась с небес очень кстати для меня, прямо как ангел.
— О чем ты?
— Нелегко явиться с соболезнованиями к Морису Бонену одному. Ты меня поддержишь?
Ингрид все сильнее охватывало желание спастись бегством, однако предложение показалось ей заманчивым. К тому же, сопоставив точку зрения Папаши Динамита и медбрата, она получит более ясное представление о подлинной Алис Бонен. «Методы Лолы здорово на меня повлияли», — подумалось ей.
— По-моему, неплохо придумано.
— То есть ты согласна?
— Yeah.
— Я освобожусь меньше чем через час. Можешь пока посидеть в кафетерии, там есть телевизор.
«Торчать здесь еще целый час? Help!»[5]
— Muchas gracias.[6] Телика с меня на сегодня хватит. Я лучше подожду в кафе напротив.
— I Hablas espanol?[7]
— No.[8]
— ¿No?[9]
— No! Absolutly not.[10]
Oн вновь бросил на нее взгляд, способный сразить всех девушек планеты. Почему он то и дело пытается ее загипнотизировать? Наверное, мать внушила ему, что у него незабываемые черные очи. Или же опыт в психиатрии принес ему больше вреда, чем пользы. Она повернулась к нему спиной.
— Ингрид!
— Саrambа.[11] Что еще?
— Угощение за мой счет. Хозяин «Канон-дезами» меня знает.
На этот раз она убежала не оборачиваясь. Но, проходя мимо палаты, где скрылся уборщик, она замедлила шаг и посмотрела в раскрытую дверь. Зажав швабру между колен, домовой печального образа сидел у постели больного и что-то рассказывал. У бедолаги рука и нога были в гипсе, на шее фиксирующая повязка, однако вопреки всему он улыбался. Он производил впечатление человека простодушного, даже умственно отсталого. Что за байки рассказывал ему Адам-домовой?
«Этого я никогда не узнаю», — подумала она, решительно направляясь к выходу.
Покидая больницу, она вспомнила слова медбрата. Ты свалилась с небес очень кстати для меня, прямо как ангел. Почему ангел? Ну конечно, из-за ее заветной майки. «I'm an angel, what about уоu?» И это правда, Диего Карли. What about you, man?[12]
7
Морис Бонен жил на улице Эклюз-Сен-Мартен, неподалеку от больницы Святого Фелиция. Лифта в доме не было, вытертый красный ковер заканчивался на пятом этаже. Добравшись до шестого, Диего Карли с облегчением вздохнул.
— Нужно бычье здоровье, чтобы взбираться сюда ежедневно. — Он перевел дух.
— Не зря же его прозвали Папашей Динамитом.
— Как раз это меня и беспокоит.
— Еще не поздно повернуть обратно.
Она отметила, что для испанца медбрат Карли не слишком смахивал на macho. Хотя бы одно светлое пятно на общем безрадостном фоне.
Они вошли в приоткрытую дверь. И оказались в пустой двухкомнатной квартире, где жужжал телевизор. Соседей дома не было.
— Консьержи в Париже — исчезающий вид, как же нам найти Мориса? — спросила Ингрид.
Предположим, он в «Красавицах». Она объяснила Карли, что эта мирная гавань стала для старика любимым рестораном. Морис подружился с Хадиджей Дюшан, женой хозяина, тоже артисткой.
На Пассаж Бради они нашли расстроенную Хадиджу. Морис Бонен только что ушел. Он узнал о смерти дочери из теленовостей, как раз перед тем как явилась полиция, — накануне он допоздна задержался на работе в студии, и дома его не застали. Рассказав об этих ужасных событиях, Морис резко сменил тему разговора. Он поинтересовался, какое имя дадут новорожденному, с лихорадочным интересом расспрашивал, как будет выглядеть детская, «словно цеплялся за мои пустячные рассказы, чтобы не утонуть», — уточнила Хадижа. Тут она заметила, что у него с собой что-то вроде трубы, завернутой в крафтовскую бумагу. На вопрос, куда он собрался, Морис ответил чудным голосом: «К торговцу иллюзиями и телевизорами».
— Ближайший магазин электротоваров — «Люксания», — сказал Диего. — Пошли туда?
Морис Бонен, казалось, не мог оторваться от целой стены телевизоров, составлявших гигантский калейдоскоп. Был час всевозможных сериалов. Ингрид узнала лысого капитана из «Love Boat». Французское название блистает тем же остроумием. Как же оно звучит? Ах да! «Круиз забавляется».