Пожалуй единственным, кто не особо прислушивался к словам митрополита, был его келейник. Он поминутно выбегал из алтаря, шептался с какими-то женщинами, протискивался на улицу с телефоном в руке.
Между тем на площади перед храмом постепенно собиралась толпа. Подходили нарядные дамы в прозрачных платочках, бородачи с блестящими глазами, длинноволосые молодые люди, суровые старушки в черном. Перед оградой храма стояло уже около сотни человек, все явно чего-то ждали. Многие мужчины держали в руках большие иконы или шесты, обернутые тканью.
– Нам нужда модернизация, – звучал в динамике голос Кирилла, – нам нужно больше образовательных программ, специальных православных школ, детских садов, и даже институтов, где истинно-верующие не подвергали бы свою веру испытаниям, не смешивались бы с представителями других исповеданий. Но для этого необходимы средства, и всем сейчас нужно больше жертвовать на церковь. А по совести сказать, и наше государство должно поддержать ее в такой критический момент. Давно пора пересмотреть политику помощи приходам и монастырям, пора вернуть из музеев древние чудотворные иконы и святыни. Только когда они вернутся в храмы и к ним потекут паломники со всего мира, мы сможем в полной мере ощутить благодатную помощь свыше! И вот, я прошу вас сегодня, сейчас, приложившись ко кресту, пройти до ипподрома и засвидетельствовать нашу верность православию. Именно сейчас, когда внимание всего мира занимает Совет Альянса, наше молитвенное стояние будет воспринято всеми с должной серьезностью. Встань за веру, российский народ!..
Люди на улице внимательно слушали Кирилла или же негромко переговаривались.
Окончив проповедь, митрополит Кирилл приготовился давать прихожанам крест, но вдруг заметил, что стоящий у солеи Димитрий отчаянно машет руками. Нахмурившись, Кирилл шагнул в его сторону и негромко спросил:
– В чем дело?
– Владыка, вы там очень нужны. Немедленно. Поверьте, это очень срочно. Вас ждут в притворе.
Выйдя на улицу через южную дверь, Кирилл прошел по пустынному дворику, обогнул храм и направился к западному входу. Очень удивили его закрытые ворота и отсутствие людей перед храмом. Быстро войдя в притвор, митрополит огляделся: десяток нищих, две старушки за свечным ящиком… и больше никого.
«Что происходит?» – подумал Кирилл и дернул за ручку тяжелую храмовую дверь. Та не поддалась, хотя изнутри ее вроде бы тоже дергали, пытаясь открыть. Похолодев от дурного предчувствия, митрополит выскочил из притвора и бросился к боковому входу. И только тут заметил стоящую в переулке за оградой патриарший АМО-114П… В отчаянии рванув алтарную дверь, Кирилл понял, что и она заперта.
«Продал… С потрохами продал, негодник…» – пронеслось у него в голове. Изнутри между тем уже доносился мощный бас патриаршего архидиакона, читавшего великую ектению.
– Владыка, вы оторвете ручку и можете пораниться, – раздался вдруг за спиной Кирилла вкрадчивый голос.
Обернувшись, митрополит увидел кротко улыбающееся лицо архиепископа Иоанна, великого магистра ордена Слова Господня.
– Владыка, там вас сейчас не ждут, – продолжал тот, – но ждут в другом месте. Надеюсь, вы не откажетесь проехать со мной?
Кирилл промычал что-то невразумительное, но, быстро овладев собой, спросил:
– На чем же мы поедем?
– А вот на этой колеснице, – ответил Иоанн, плавным жестом указывая на патриарший автомобиль.
– Но…
– Святейший не обидится, он благословил нам немного покататься, пока идет праздничный молебен.
– Это слишком большая честь для меня! – воскликнул Кирилл.
– Ну что вы, владыка, вы же митрополит славной Ираклии! Кому же, как не вам, должна была выпасть честь проехаться в патриаршем авто?
– А может быть, в другой раз? – поинтересовался Кирилл, понемногу набираясь храбрости.