— Вы — добрый человек, — сказала Тамар. Он засмеялся.
— Нет, не в этом дело. Во мне говорит не доброта. Однако это не важно. Я вижу, ты все еще дрожишь. Это потому, что ты все еще думаешь об этом молодом болване. Он всего лишь похотливый юноша, тебя он не выдаст. Я не оставлю тебя наедине с ним. Я верю, он человек чести во всем, что не касается женщин. Если он дает обещание, то держит его.
Джошуа пришел с подносом, а когда он ушел, Ричард велел Тамар сесть за стол. Она еще никогда не сидела за таким столом и стала задумчиво тереть пальцем его гладкую поверхность. Она обшарила глазами комнату и взглянула на ковер. Мать рассказывала ей про ковры, но Тамар никак не могла их представить себе.
Все вокруг было странным, словно сон наяву. Но пока Ричард был рядом, она ничего не боялась.
В дверь постучали, и Ричард впусти Бартли.
Бартли взглянул на нее, но она опустила глаза и стала жадно есть. Она чувствовала, что, начав есть, не сможет остановиться, если даже сюда войдет охотник на ведьм.
— Хорошенькие манеры! — ухмыльнулся Бартли, кивнув на Тамар.
— Почти такие же изысканные, как у тебя, — парировал Ричард, — ей не у кого было учиться, а тебе было.
— О, повесьте меня, сэр, четвертуйте! Дочь ведьмы! Бродяжка! Девочка, которая спит в кустах! Она же явно сама напрашивается. Пусть сочтет за честь, что я потратил на нее время.
— Видимо, она не слишком польщена оказанной ей честью. И даже когда ты набросился на нее, она это не оценила. Однако, Бартли, будем серьезными. Ты знаешь, что вся эта болтовня о колдовской силе ведьм раздражает меня. Разумеется, ты не разделяешь мои взгляды. Ты такой же суеверный, как остальные. Ну, хорошо, будем надеяться, что с возрастом у тебя это пройдет. Во всяком случае, ты поможешь мне с этой девочкой в своих же интересах. У нас обоих есть на то причины. А теперь обещай мне не говорить никому, даже своему отцу, о том, что девочка здесь. Дай мне слово джентльмена.
— Даю слово. Ну, а теперь я могу удалиться?
Ричард кивнул.
— Прощайте, сэр, прощай, Тамар, — продолжал Бартли. Он послал ей воздушный поцелуй. — До следующего свидания. Пусть оно будет таким же веселым, как это! — Он протянул руку. — Погляди! Ты оставила мне на память следы своих зубов. До чего же у тебя безобразное платье! Просто отвратительное! Ты мне гораздо больше нравишься без него.
Дверь за ним захлопнулась, и они услышали, как он напевает, спускаясь по лестнице.
Ричард взглянул на Тамар. «Что мне делать с ней? — подумал он. — Как мне ее спрятать?» Он пожал плечами. Несмотря на внешнее спокойствие, он был взволнован. После смерти его дорогого друга, вдовы, которая жила на Пенни-Кроссе, жизнь его была монотонной.
Тамар громко чавкала. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась.
Она полностью доверяла ему, и он, понимая это, почувствовал радость, чему сам удивился.
Тамар оставалась в кабинете Ричарда два дня, прежде чем ее обнаружили, в чем виновата была она сама.
Она еще не привыкла к великолепию этой комнаты. Ходила по ней, трогала украшения, стол, книжную полку и дубовый сундук, с удивлением глазела на шпалеры, садилась на скамеечки и кресла. А еще здесь было стеклянное зеркало в богатой раме, и Тамар впервые отчетливо увидела свое лицо. Как замечательно было увидеть себя такой, какой тебя видят другие. Она была так зачарована этой комнатой, что забыла про страх. Любопытство выдало ее. Рядом с кабинетом находилась спальня Ричарда, и ей захотелось посмотреть на эту комнату. Она была уверена, что спальня у него тоже замечательная. Она никогда не видела спальни — комнаты, в которой только спят. Постели в ее представлении были соломенными тюфяками, лежащими на полу. Она открыла дверь кабинета и посмотрела в коридор. Там никого не было, но у подножия лестницы слышались голоса. Она догадалась, что голоса раздаются из кухни.
Она вышла на цыпочках в коридор, дошла до следующей двери, отодвинула щеколду и вошла внутрь. Это и была его спальня.
Она собиралась только заглянуть туда, но не могла устоять, чтобы не разглядеть ее получше. Здесь стояла кровать с роскошным балдахином, ее ножки и спинка были украшены искусной резьбой. Она с восторгом потрогала покрывало и представила себе, как должно быть прекрасно спать на такой кровати, опустить полог и лежать будто в своей маленькой комнатке. На полу лежал красивый ковер с восточным рисунком. Тамар, разумеется, не понимала этого, она видела лишь, что он прекрасен. Висевшие на стенах шпалеры она тоже приняла за ковры. Там было зеркало из полированного металла в раме, которую она приняла за золотую. Она подбежала к сундуку, опустилась на колени, чтобы разглядеть вырезанные на нем фигуры. Ей хотелось открыть крышку и заглянуть внутрь.
И вдруг холодок ужаса побежал у нее по спине, она инстинктивно почувствовала, что кто-то стоит в дверях и смотрит на нее. Она быстро повернулась, но было уже слишком поздно, она услышала лишь шуршание платья и стук легких, быстрых шагов. Тамар в страхе бросилась к двери, но в коридоре уже никого не было.
Тамар услышала вдалеке крики, они все приближались, теперь они уже слышались возле самого дома.
Ричард вбежал в кабинет, она никогда еще не видела, чтобы он так спешил.
— Дитя мое, они идут за тобой, они уже здесь! — сказал он.
Она в ужасе бросилась к нему и уцепилась за его дублет. Он нахмурился и отстранил ее.
— Ты должна оставаться здесь. Не двигайся, понятно? Если они увидят тебя, ты пропала.
Она кивнула. Он ушел, а Тамар прислонилась к двери, ей стало дурно. Она представила себе, как ее хватают, срывают с нее одежду, вонзают в нее страшные иглы, тащат ее в Хоу, и вот уже ее тело болтается на виселице… Тамар… умерла… и вороны клюют ее.
И тут она услышала громкий голос Ричарда и ей стало легче. Он необыкновенный человек, он — бог, он столь же сильно отличался от остальных людей, как она сама.
Он перегнулся через балюстраду галереи и посмотрел вниз на собравшуюся в холле толпу.
— Что вы делаете в моем доме? — строго спросил Ричард. — Как вы смеете врываться сюда? Я прикажу выпороть вас всех.
— Успокойтесь, дорогой друг, — громко, но вкрадчиво ответил Симон Картер, — мы пришли с миром. Вы знаете меня, я — Симон Картер. Я здесь для того, чтобы очистить нашу страну от тех, кто творит зло. Два дня назад мы повесили ведьму, но перед тем как умереть, она призналась нам в своих грехах. Она спала с дьяволом, и от сего нечистого союза родился ребенок. Этот ребенок — дочь сатаны, и ее следует немедленно умертвить. Покуда она жива, городу грозит опасность. Нет, не только городу, всей стране. У меня есть причины верить, что она находится здесь, и я должен просить вас, дорогой сэр, просить настойчиво, любезный джентльмен, не мешать нам взять ее.
— Кто сказал вам, что она здесь?
— Те, кто не желает, чтобы их имена были названы. И я уважаю их желание. Я уважаю всех, кто проявляет старания во имя Господа. Но тех, кто вступает в союз с дьяволом, я наказываю смертью. Мы знаем, что девчонка в вашем доме, и я вынужден именем Господа и закона просить вас выдать ее мне.
— А ежели я откажусь? Ежели скажу, что ее нет в моем доме?
— Тогда, дорогой сэр, мы будем вынуждены обыскать дом. Тем, кто препятствует королевскому правосудию, грозит беда.
— Так вы явились сюда, чтобы схватить ребенка и истязать его?
— Это не ребенок, а дьявольское отродье. Мы все рождены в грехе, сэр, и должны отмыться добела в жизни земной. Но это создание родилось в грязи и в голове его гнездятся адские мысли. Тело ее матери висит и гниет на солнце. Я узнал все о ее злых делах. Мы заставили ее признаться в своих грехах. О, я увезу много улик, покидая вашу прекрасную страну. Старая ведьма показала свою колдовскую силу у нас на глазах. Она умерла, но мы все равно вздернули ее, и она болтается теперь вместе с той, другой. Ну, а что до девчонки, сэр… Я даю вам пару секунд, чтобы вы привели ее… А после станем обыскивать дом.