Но Смит рассказал жителям Плимута романтическую историю принцессы Покахонтас. И когда Тамар посадила сынишку на лошадь и медленно поехала домой, она начала рассказывать об этом мальчику:
— Капитан Смит сошел на берег чужой страны, с ним было много людей, которые хотели завоевать эту страну. Но в этой стране уже жили люди, некоторых из них ты видел сегодня. Они не хотели отдавать свою страну белым людям. Однажды индейцы схватили Смита. Они хотели убить его и уже нацелили на него свои стрелы, но принцесса, которую ты видел сегодня, бросилась к нему и закрыла его своим телом. Потом она упросила вождя племени, своего отца, сохранить ему жизнь. И в этой стране помнят ее как маленькую девочку — ведь тогда ей было всего двенадцать лет, — которая спасла англичанина. А сегодня, сынок, ты можешь рассказать дедушке, кого ты видел в порту. Как ее зовут? Ты запомнил?
— Покахонтас, — ответил Дик, сверкнув глазами.
Он был в восторге и решил, что однажды сам станет плавать и открывать новые земли.
Маленький Ричард ни в чем не походил на отца, и это ее радовало.
Появление принцессы взволновало их.
Хьюмилити оживился и заявил, что это еще одно знамение Господа. Отношения между индейцами и белыми поселенцами были неплохими, раз принцесса вышла за англичанина, приняла христианство и не побоялась посетить страну белых людей. Это было знамением. При таких обстоятельствах индейцев можно было не опасаться.
Хьюмилити горел желанием уехать. Он заявил, что жаждет покинуть страну, где правители запрещают людям молиться, как они хотят. Но Тамар сомневалась в том, что это было для него единственным мотивом.
Хьюмилити не нравилось положение дел у них в доме, которое и в самом деле было для него не из лучших, что ущемляло его гордость.
Неудивительно, что он рвался уехать.
— Я никогда не смогу покинуть Ричарда, — заявила Тамар, — давайте подождем, и он поедет с нами. Ему нужно время, чтобы принять это решение. Кроме того, если он отправится с нами, у нас будет больше удобств. Он человек богатый и сможет нанять хорошо оснащенный корабль. Мы не можем плыть в чужую страну и поселиться там, не имея приличной суммы. Поверьте мне, я знаю, когда придет время, он согласится ехать с нами.
Ричард продолжал говорить об удобстве, которое окружает их здесь, и трудностях, которые ждут их в Новой Англии.
— Разумно ли везти женщин и детей в варварскую страну? — спрашивал он.
— Господь охранит их, — отвечал Хьюмилити.
— Испанцы, пираты и индейцы могут подоспеть к ним раньше Господа, — возражала Тамар, подсмеиваясь, как обычно, над благочестивыми речами своего мужа.
Хьюмилити молился про себя, и, глядя на него, Тамар снова задала себе вопрос: «Почему я вышла за этого человека? Разве мне хотелось бы постоянно ранить его, если бы я его любила? И все же… С того самого дня, когда я спасла его, он вошел в мою жизнь, в мои мысли. Я не менее счастлива с ним, чем была бы с любым другим».
— Я полагал, — ответил Хьюмилити, — что вы столь же ревностно относитесь к этой идее, как и я. Вы говорите о риске. Здесь мы подвергаем риску свою жизнь. В любую минуту нас могут бросить в тюрьму. Мы нарушаем закон этой страны. Стоит только среди нас появиться доносчику, как нагрянет беда. В чужеземных краях нам могут грозить иные опасности, но там мы можем ходить с гордо поднятой головой и никого не бояться.
Тамар заколебалась.
— Это правда, — согласилась она. — Ричард, мы будем свободны, хотя и придется терпеть трудности.
Но Ричарда эти слова не убедили.
— Посуди сама, — сказал он, — ты хочешь, чтобы я продал свои поместья, снарядил корабль и отправился к неведомой земле, взяв с собой все свое состояние. Ты только подумай! Сперва нам придется вынести кошмарное путешествие, шторм и ураганы. А еще страшнее то, что по океану, который нам предстоит пересечь, снуют пираты. Наш корабль будет для них легкой добычей. У нас на корабле будут деньги… и вещи, и пираты об этом догадаются. Нас будет ждать смерть… ужасная смерть… а быть может, еще нечто худшее. Испанские пираты могут отдать нас в руки инквизиции. Турки могут отвезти нас в Африку и продать в рабство. Хьюмилити скажет, что на все воля Божия. Но я не хочу, чтобы это случилось со мной, с моей дочерью и внуками. Дику всего три года. Роуан еще малютка. Дайте им подрасти. Погодите. Разузнаем вначале подробнее об этой стране, а потом выберем из двух зол меньшее.
— Подумать только! Если вы согласились бы снарядить корабль, мы могли бы уже завтра начать готовиться к отплытию.
— Я считаю, мы должны все тщательно обдумать. Выжидание — залог безопасности.
Они продолжали ждать, и жизнь их текла монотонно.
До них дошла весть, что маленькая принцесса умерла в Грейвсенде накануне возвращения в родную страну. Она не смогла вынести сырого воздуха Англии.
Ричард сказал, что это лишь подтверждает его опасения.
— Тамошний климат может оказаться столь же опасным для нас, — сказал он. — Люди подобны цветам, их опасно вырывать с корнями.
Потом Тамар узнала, что снова ждет ребенка, и на время утратила желание путешествовать.
Родив Лорею, Тамар едва не умерла. Какое-то время она пребывала в беспамятстве, а придя в себя, впала в апатию.
Она слышала рядом голоса, не разбирая слов: голос Аннис, пронзительный, полный слез, торжественный и скорбный голос Ричарда. Голос Хьюмилити звучал печально и смиренно. Голоса детей — пятилетнего Дика и трехлетней Роуан — говорили о том, что они испуганы и растеряны.
Тамар никогда еще не пребывала столь долго в бездействии, и это дало ей время для размышлений. Ее брак был нелепый и несчастливый. Как глупа была она, воображая, будто сможет жить тихой, спокойной жизнью и станет кроткой, покорной пуританкой, женой такого человека, как Хьюмилити? Иногда Тамар было жаль его оттого, что он женился на ней, и она старалась изо всех сил скрывать свое отвращение к мужу.
Теперь у них было трое детей. Она знала, что Хьюмилити не успокоится, покуда она не родит ему двенадцать детей. Ей предстоит еще девять раз пройти через этот ад! Она вздохнула. Ну что ж, это ее долг и ей придется выполнить его.
Дик и Роуан были поистине ее дети, розовощекие, темноволосые, с блестящими черными глазами. Она удивлялась, что ее новый младенец, крошка Лорея, была худенькая и хилая, не похожая на своих брата и сестру, которые с самого рождения отличались здоровьем и красотой, и люди вроде Аннис и миссис Элтон думали, будто дьявольская сила их матери сделала их сильнее и краше других детей их возраста.
Пролежав несколько недель, она встала и, подойдя к зеркалу, увидела, как сильно она похудела и побледнела. Теперь она часто сидела в своей комнате, погруженная в раздумье. Хьюмилити был в восторге. Он заявил, что возвращается в ее комнату, поскольку пришло время заводить еще одного ребенка.
Память о мучениях была в ней еще свежа, но она покорилась.
Хьюмилити опустился на колени и возблагодарил Господа.
— Благодарю тебя, Боже, что ты наконец показал этой женщине путь праведный…
Дик и Роуан с удивлением смотрели на то, как переменилась их мать. Она была слишком усталой, чтобы играть с ними. Они мирились с этой переменой быстрее взрослых. Вместо красивой, веселой, жизнерадостной матери рядом с ними оказалась молчаливая незнакомка.
Маленькая Лорея была болезненным ребенком. Глядя на нее, все качали головами. Ее скорбное маленькое личико серьезно выглядывало из пеленок, она никогда не улыбалась и почти никогда не плакала.
— Коли такова воля Божия, мы должны терпеть ее, — вздыхал Хьюмилити.
На своих старших детей он бросал строгие взгляды. Бить их он никогда не бил, но понимал, что наказывать их должно. Дика он часто запирал за проказы в темном шкафу, так как обнаружил, что более всего мальчик боится темноты. Роуан, которой вечно хотелось есть, он посылал спать натощак.