После того, как семерых провалившихся мы отправили восвояси, остались тринадцать кандидатов, среди которых были все хороши.
Проблема была в том, что я, используя сильную эмоциональную давку на них, старалась узнать, захочет ли кто-то из них отвечать мне честно о той или иной ситуации в нашем поместье или в делах касаемо бизнеса.
Двенадцать! Двенадцать лизателей моих туфелек! Я была разочарована.
И только один вызвался спорить со мной.
О-о-о, это был особый кандидат, в котором трудно что-то почувствовать.
Кандидат по имени Морган Уоллэз. Высокого роста, даже чуть-чуть выше Себастьяна, могучий в грудной клетке и плечах, но очень ловкий и быстрый. Его кожа немного смугла и глаза янтарного цвета, что было большой редкостью для Англичан.
Впрочем, как он сказал, он был тайным сыном креолки-служанки и одного знатного лорда, если я правильно помню, Бенедикта Чертельфильда, а его я знала, как лучшего производителя английского табака по стране и Европе.
Его «побочный сын» работал с матерью, а в юношестве почувствовал страсть к аккуратности, подсчётам, пунктуальности в выполнении работы вовремя, а также никогда не был пойман в воровстве.
Уж поверьте, его биографию и наши «доносчики» изучали вдоль и поперёк.
Что тут сказать. Настоящий идеальный секретарь.
Не стар, великолепен внешне, и я не шучу.
Морган всем нашим дамам, даже моей старой горничной миссис Ноуллис вскружил голову своими манерами, более ласковым и покладистым отношением. Тут он больше выигрывал, чем Себастьян, ибо как дворецкий тот к слугам был всё же слишком строг.
Да, строгость иногда полезна, но иногда. К тому же к некоторым относился мой демон слишком грубо, особенно, когда его любимых кошек прогоняли со двора.
Морган даже смог как-то втереться в доверие к Себастьяну своими взглядами о любви к роду кошачьих…
Чёрт возьми, да когда я увидела, как они оба сидят под моим окном и умилённо ахают и прижимают кошек животами к своим щекам… Я подавилась чаем и обрызгала свои любимые шторы в кабинете отца…
Ох, за такое папа бы меня точно отругал, будь я ребёнком, и будь он сам жив.
И всё же… В Моргане много что меня привлекало.
Его густые в меру волнистые волосы цвета красного дерева, всегда полуопущенные веки, более бархатистый, но очень взрослый голос, его руки, очень крепкие, но невероятно красивые, словно мастерски высеченные из камня. Да и со спины он выглядел, как герой греческих легенд.
А когда я застала его полуобнажённым в его гостевой комнате, так как хотела обсудить с ним дело о его приёме на работу… И когда увидела его обнажённую крепкую грудь, переливающиеся на свету свечи кубики мышц, этот мирный и хитрый и будто ничего не делающий взгляд зверя…
— Кхм… Кажется, я совсем не вовремя… — впадая в краску и закрывая ладонью глаза, неловко прокашлялась я.
— О, простите меня, госпожа Андэра, — Морган тут же поспешил одеть на себя чистую рубашку, но… Демоны меня побери, даже когда он её одевал, я не могла отвести взгляда от восхищения. Голос его был спокоен, движения не резкие и быстрые, как у смущённого юнца. Нет, он вполне спокойно и уравновешенно себя вёл, хоть и показывал во взгляде смирение и покорность. — Я не очень подобающе одет для встречи с Вами. Вы хотели обговорить что-то со мной?
— Да… Морган, я хотела обсудить твой приём на работу. Но совсем не подумала о том, что ты уже готовишься ко сну, — ответила я более серьёзно.
— О, вовсе нет, я хотел бы ещё изучить несколько документов Вашей фабрики, госпожа. Видите ли, я заметил несколько неточностей в отчётах смотрителей и хотел бы потом сверить их с их личными журналами и дополнительными дневниками, — не менее серьёзно и спокойно говорил парень, очаровывая меня своей серьёзностью.
— Работать ночью негоже, — сказала вдруг я с едва ли заметной улыбкой, покачав головой. — Не будет ли лучше заняться этим прямо с утра, на свежую голову?
— Простите за дерзость, миледи, но если я могу решить эту задачу сегодня, то не вижу смысла откладывать её на другой день.
— Что же, в этом ты, безусловно, прав, признаю. Просто мне бы не хотелось изматывать тебя в первый же день. В конце концов, в дальнейшем работы у тебя будет куда больше.
— Я готов её выполнять, леди Фантомхауз. Ведь я для того и принят к Вам, как секретарь. К тому же Вы сможете подготовиться к свадьбе и другим не менее важным делам, — Морган с каким-то потаённым благоговением посмотрел на меня и очаровательно улыбнулся: — Вы сами должны беречь себя, миледи. Ведь Вы ещё столь юны, и все эти дела Вас очень утомляют.