— Надо, наверное, поставить еще один прибор, — вдруг сказал он, — для твоей мамы.
Все замолчали.
— Надумал тоже, — бабушка натужно улыбнулась. — Это будет дурным знаком. Зачем омрачать наш праздник?
Дедушка промолчал. Кимура вновь завел разговор о своем университете. Юки приподняла крышку чайника — он опустел лишь наполовину. Но все таки она встала и пошла на кухню.
— Оставь, посиди с нами, — сказал Сабуро.
Все согласно закивали. Юки села рядом с
бабушкой.
— Господин Кимура рассказывал нам об университете, — продолжил Сабуро. — С твоей стороны глупо не попробовать туда поступить.
— Поздно об этом говорить. Вступительные экзамены уже закончились.
Юки уже объявила всем, что после окончания школы — а это случится в марте — она собирается поступать в колледж в Нагасаки, где будет учиться живописи.
— Но ведь у тебя в аттестате будут прекрасные оценки, — сказала тетя Айя, многозначительно посмотрев на мужа. — Господин Кимура на следующей неделе может устроить для тебя отдельные экзамены. Если хорошо сдашь их, поступишь в университет. Перед самым началом учебного года, как всегда, произойдет отсев: кто-то в последний момент уйдет — и ты займешь его место.
Новоиспеченный дядюшка, господин Кимура, тоже повернулся к Юки.
— Я уверен, ты хорошо сдашь экзамены. И не думай, что тебя устраивают по протекции, что я оказываю тебе любезность. Наоборот — ты окажешь честь нашему университету. Не так уж много у нас способных студентов.
— Спасибо, но я уже решила. Поеду в Нагасаки. Я давно это планировала.
— Но почему Нагасаки? — заволновалась I бабушка. — Это так далеко, на другом острове.
Мы не сможем с тобой видеться. И вообще, университет есть университет. Тем более такой престижный.
— О престижности я меньше всего думаю, — отрезала Юки. — Колледж в Нагасаки малоизвестен, но в нем прекрасное преподавание рисунка и живописи. Я буду счастлива там учиться. Университеты — для людей с амбициями. Там учатся люди, которые хотят работать в крупных корпорациях. А это не для меня.
Я другой человек. Школьные учителя согласились со мной. Я, если хотите, не впишусь в государственный университет. Да и вообще я не собираюсь никуда вписываться.
Бабушка нахмурилась. Ее карие глаза посветлели, взгляд стал каким-то беззащитным.
— Поймите же одну вещь, — Юки попыталась быть мягче. — Я хочу учиться в другом городе, потому что не хочу жить с отцом и мачехой. Если я поступлю в университет Кобе или любой колледж в нашем городе, они не разрешат мне жить в студенческом общежитии. Не из любви ко мне — им просто будет неудобно перед людьми. Все, мол, подумают: что за ерунда? От ее дома до университета — всего двадцать минут поездом, а она переехала в общежитие. Хороши папаша с мачехой! А если я уеду в Нагасаки, им не нужно будет ни перед кем оправдываться. Да, уехала, но там, в колледже, очень солидная школа живописи.
— Ты им уже сообщила об этом? — поинтересовался Сабуро.
— Нет, — проговорилась Юки. Все удивленные взгляды обратились на нее. Ну, что же, придется выложить всю правду.
— Пока я еще не рассказывала им о своих планах, но, думаю, они о них догадываются. Как-то месяц назад сказала мачехе, что собираюсь уехать в Нагасаки, но она никак не отреагировала. Может, и не слышала. Даже не посмотрела в мою сторону. Мы вообще редко с ней разговариваем — только когда она ко мне придирается. Мелет всякую ерунду, а я вынуждена все терпеть.
Наступило молчание. Сабуро перебирал палочки для еды. Бабушка налила себе еще чаю. Айя и господин Кимура словно окаменели. Дедушка уставился в тарелку. Одна Эцуко невозмутимо резала на кухне зелень, только слышно было, как ритмично постукивает ее нож.
— Я вообще не понимаю, в чем проблема, — не сдавалась Юки. — Через месяц уеду в Нагасаки и забуду о них. Писать им не собираюсь, да и они вряд ли будут засыпать меня письмами. Никаких денег от них не возьму. Я каждый вечер работала в библиотеке и кое-что скопила. На учение хватит. Буду жить одна и делать, что захочу. Смогу каждое лето приезжать сюда, как раньше.
Да, подумала Юки, все действительно будет, как когда-то — а последние тягостные шесть лет она вычеркнет из памяти...
— Но все же они — твои родители, пусть даже Ханаэ и мачеха, — сказала бабушка, поднеся чашку ко рту, но тут же поставила ее на стол. — Ты должна проявлять к ним уважение. Я, конечно, всегда рада тебя видеть здесь, но и перед ними у тебя есть обязательства.