Я моргнула.
– Здесь и сейчас, дитя, ты веришь в то, что ты Скорпион, потомок великого рода, способный управлять Хаосом и остановить войну? – Прозрачные глаза мага испытующе вперились в меня.
Такая постановка вопроса рождала большие сомнения. Тем более я ощущала неловкость из-за изучающего взгляда князя Воронов.
– Не очень верю, – созналась. – Точнее, совсем не верю. Ничего волшебного в себе не ощущаю. Да я даже не знаю, что именно должна ощущать! А насчет разума и тела… Верховный, я не отличница, не спортсменка, вы уверены, что у меня вообще есть, что развивать?
Краем глаза я увидела, как князь Воронов не сдержал улыбки.
– Поищем, – не смутившись, ответил Кирел. – А начнем со знаний.
Учитель выдал восемь томов книг: по одной книге на каждый великий род. Прочитать рекомендовал все до послезавтра, потому как узнавать еще много.
Я оценила толщину стопки книг, оглядела окружающую меня библиотеку, плотно от пола до потолка заставленную книгами, и заметно приуныла.
– Вы не должны ощущать что-то неестественное, миса Катерина, – подал голос Ворон. – Сила у вас в крови. Обладать ею – как дышать и говорить. Ведь вы естественно дышите и говорите?
– Да… Только говорить я училась, ходить – тоже… – почти согласилась я и еще раз оглядела гору книг на столе. – Можно я начну со Скорпиона?
Через пару часов я почувствовала, что голова готова расколоться частей на шестнадцать. Язык, которым были написаны книги о житии родов, был настолько специфичен и витиеват, что внезапный инсульт начал казаться мне избавлением, а пробуждение Силы – как минимум недостижимым.
В те дни приходит Арон Железный и вещает в пустыне Торгоской. И говорит рати бычьей: сдавайтесь, ибо приблизился ваш черед попасть в руки Вара. Ибо он тот, о котором сказал старец Игон: глас земли Торгоская, приготовьте путь Вару, прямыми сделайте стези Ему. Сам же Арон имел одежду из бычьей кожи и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были кровь быков и дикий мед. Тогда рать бычья, и весь Атон, и вся окрестность Торгоская выходили и бежали от гнева его.
«Ужас».
В библиотеке храма царила тишина, Кирел и Наяр увлеченно читали.
– А если я обрету силу, что я смогу делать? – оторвалась от пергамента, бесцеремонно нарушая тишину.
Верховный маг побарабанил пальцами по столу и ненадолго задумался.
– Ты сможешь командовать тварями Хаоса, они будут полностью повиноваться тебе, – авторитетно заявил он.
«П-ф-ф. Это я уже слышала».
– Так, а еще?! – Я нетерпеливо воззрилась на мага.
– Сможешь открывать порталы в другие миры, – пробормотал он, спокойно продолжая чтение.
Я недовольно нахмурилась.
– И все? А физически я могу стать какой-нибудь сильной, опасной, ядовитой?
– Насколько мне известно – нет, – отрезал Кирел.
– Почему? – огорчилась я. – Если мне нужно будет сразиться, как же я это сделаю? – От возмущения я окончательно бросила книгу и воззрилась на мага.
Тот не повел и ухом.
– Миса Катерина, зачем же вам сражаться? – деликатно произнес сзади голос Наяра. – И с кем?
Живо повернулась к нему на стуле, с облегчением вступая в дискуссию. Читать о «житии Скорпионов» я больше не могла.
– Как зачем?! Вы что, не понимаете? А если… дуэль? – Я вспомнила эпизод с Таором.
– У нас случаются дуэли, но женщины в них не участвуют. – Ворон отодвинул книгу, которую изучал, не сводя с меня жгуче-черного взгляда.
Я тяжело вздохнула. Вот как можно не понимать очевидных вещей?
– Ну предположим… Допустим, один из Волков меня обидел. Что мне с ним делать? – От возбуждения я начала активно жестикулировать. – Я же не могу это так оставить, правильно? Как представитель великого рода. Да?
Маг, кажется, совсем забыл обо мне, полностью погрузившись в книгу. Ворон же сузил глаза и нахмурился.
– Вас оскорбил Волк, миса? – В мягком голосе прорезались железные нотки.
Да что ж такое.
– Нет, князь, меня никто не оскорблял, я же говорю, допустим. Что мне делать в такой теоретической ситуации? – Я побарабанила пальцами по столу, ожидая ответа.
Наяр не спеша потер гладкий подбородок.
– В спорных моментах за честь женщины вступается мужчина ее рода. Но в вашем случае… – Ворон ненадолго прикрыл глаза. – В вашем случае может выступить любой доброволец.