Таор сдержанно улыбнулся в ответ и кивнул на портал.
– Как…
Он не успел закончить фразу.
Портал загудел, и Волки посерьезнели, оставив улыбки. Пространство разверзлось, выпустив сияющие белые лучи, и выплюнуло очередное уродливое извивающееся тело. Волки с ненавистью смотрели на незваного гостя.
– Тварь! – Слово как плевок слетело с губ Таора.
Первая тварь Хаоса случилась для него в юности, как раз когда он только прошел инициацию и получил браслет. Князь хорошо помнил адскую смертоносную многоножку с бронированной плотной кожей да остро заточенными десятками ног-сабель, которые запросто пробивали сталь. Ни мечи, ни ножи, ни стрелы не могли пробить ее кожу. Уничтожить тварь смог только Дракон, несколько минут жаривший ее в своем огне, пока та не издохла. С тех пор прошло много лет, а такой многоножки он больше не встречал: Хаос любил разнообразие.
Ненависть клокотала в глазах Таора, когда он смотрел, как чужое безволосое тело размером с двух быков разворачивается на его родной земле. На первый взгляд существо не выглядело опасным. Ближайший Волк поднял арбалет и, прицелившись в отверстие, показавшееся ему ртом, выстрелил. Стрела вонзилась в цель на половину локтя, но ничего не произошло. Волк выстрелил еще раз, уже наугад, метя в багрово-красную кожу, испещренную рытвинами. Стрела вошла легко, как в масло, и опять не произвела должного эффекта. Тварь не издала ни звука, продолжая извиваться.
– Может, оно как дождевой червяк? – задумчиво спросила Тайра. – Просто одно тело и два отверстия?
Волки синхронно наклонили головы, мысленно примеряя дождевого червяка на тварь. Существо изогнулось дугой.
– Если червяк, можно порубить на куски, – с отвращением ответил арбалетчик.
– Порубим. Когда оно сдохнет, – кровожадно согласилась Тайра. – Стреляйте!
У Волков уже были наготове мощные стрелометы, способные пробить сталь толщиной в палец. Вдруг существо раскрыло трехлепестковый зубастый рот и вонзилось им в землю, стремительно зарываясь вглубь.
– Не дайте ему уйти!
– Огонь!
Выстрел! Огромная метровая стрела вонзилась в тело существа, пронзая его насквозь. Червяк судорожно выкрутился, открывая пасть в беззвучном крике, и, словно тряпочный, упал на землю.
Портал угрожающие загудел и выплюнул на землю Волков еще пять «червяков».
Стрелометы и арбалеты заработали без остановки. К ночи перед порталом лежала гора тел. Ее уже поджигали, когда пришла свежая смена бойцов.
Таор устало сидел на траве, оттирая меч от липких внутренностей существ.
«Опасно. Они пытались уйти под землю, чтобы жить там. Нельзя позволить ускользнуть даже одному… Положить плиты перед порталом?»
– Ты заметил? – Перед Таором возник Арез. Вид у молодого Волка был такой, будто он залез в одного из червей, а потом вылез обратно. – Портал открывался три раза подряд. Не припомню такого.
– Заметил, – морща лоб, признал князь. – Надо доложить об этом Совету, проследить, сколько открытий будет в ближайшие дни. Может, печать истончается?
Печать на портал накладывали задолго до их рождения.
Арез озабоченно дернул плечом, посмотрев в глаза брату, и ничего не сказал. Но оба подумали об одном и том же.
«Могло ли повлиять на порталы появление Скорпиона?»
В глубине души каждый из них знал ответ.
Могло.
Глава 11
Храм скорпиона
Мы с Наяром стояли у разрушенного храма Скорпиона. Было только одно слово, чтобы охарактеризовать то, что предстало перед глазами.
– Печально, – вымолвила я.
Под ногами хрустели остатки стен, серели поросшие грибком некогда белые камни. Когда-то в этих стенах цвела магия рода, возносились молитвы, била ключом живая Сила, а теперь царила печаль и… смерть. Не было Силы рода, и здание не могло устоять. Раствор не удержал кладку, осыпалась мозаика, протекла и истлела крыша, чтобы в один миг вдруг обрушиться.
Какая наглядная демонстрация Силы: если она есть, храм стоит и процветает. Если Силы нет – все рушится.
«Такую бы наглядность – в наш мир, – усмехнулась я своим мыслям. – Сразу бы стало понятно, где живет Бог и есть ли он вообще». Но как я ни пыталась бодриться, на душе скребли кошки. Пока я считаюсь Скорпионом, это все теперь… вроде как мое.
Мой разваленный храм. Мое наследство.
От мысли во рту кольнуло горечью и осознанием: