— Тшшш... — успокаивающе повел рукой второй, светлоглазый молодой мужчина с хищной обворожительной улыбкой. — Тшшш...наклгани....
Язык был совершенно непонятен, но голос звучал успокаивающе и смысл считывался без перевода: «Не бойтесь, не дергайтесь, сидите смирно...». Мы послушно не дергались и оторопело сидели. Меня самую малость волновал пусть и опущенный, но острый короткий меч в его руке. «А так, Катя не волнуется, Катя почти спокойна, они вроде бы нам не угрожают», — думала я, мысленно перебирая острые и тяжёлые предметы, до которых могу дотянуться. На моем столе лежали ручка, карандаш, степлер, калькулятор, бумаги. К сожалению, страшнее годового отчета ничего не было.
Воины производили впечатление, но не нападали. Они вообще не выглядели для нас опасными, однако что-то им было нужно. Я не поняла, чего хотел черноволосый, но почему-то его интересовали руки Светы. Во всяком случае осмотрел он их обе, тщательно и до локтя. Закончив со Светой, повернулся к Дашке. Что именно он искал, было совершенно непонятно.
Я автоматически прижала руки к животу, ощущая как меня охватывает неконтролируемая стыдная дрожь.
В этот момент входная дверь открылась, и в офис по-хозяйски вошёл наш директор, Игорь. Точнее, он так обычно входит, а сейчас только попытался войти. Игорь был молод, атлетичен, широк в плечах, ратовал за здоровый образ жизни и даже занимался дзюдо. К сожалению, эти особенности помогли ему всего один раз махнуть кулаком в воздухе. Светлоглазый воин ловко уронил нашего спортивного директора лицом в пол и крепко придавил для надёжности коленом. Мы хором взвизгнули. Директор взвыл.
— Аинадорот! — повысив голос, повелительно рыкнул черноволосый, прижимая палец к губам. «Тихо, девочки», — автоматически трактовал мой внутренний переводчик. Светлоглазый вторил ему тоже прижимая к губам палец, настойчиво обводя нас цепким взглядом. В кабинете стало тихо... относительно тихо, если не считать тот самый закладывающий уши гул, хрип Игоря и стук моего собственного сердца, который бился в висках, заглушая все остальное.
Черноволосый спокойно присел перед поверженным директором, задрал рукав его рубашки и, кажется, не увидел ничего интересного. С заметно помрачневшим лицом он вернулся к Дашке, двигаясь по кабинету против часовой стрелки. Следующая Настя. Потом я.
Мой пульс дошел до верхней точки, а руки дрожали так, что их трудно было удержать на месте. Нервы не выдерживали ожидания.
Девочки держались не лучше. Дашка заметно побледнела, когда пришла ее очередь, Настя вся задрожала и зажмурилась. Я невольно сжалась и спрятала руки между коленями. Страшно!
«Лучше бы я сидела на месте Светы», — с тоской подумала. — «Сейчас бы уже отстрелялась».
Что он хочет найти, я не понимала. Если руки — зеркало души, мои выглядели как зеркала без яркой рамы. Без колец, длинных ногтей и яркого лака. Просто руки.
Моя очередь... Черноволосый выпрямился и вперил в меня острый взгляд. Я не двигалась в своем кресле, не могла пошевелиться, настолько меня захватили оцепенение и страх. Воин плавно и широко шагнул ко мне... Он двигался, словно хищник перед прыжком, обходя стол. Я уставилась в странные янтарно-желтые глаза, ощущая как моё сердце бьётся в ребра с такой силой, словно пытается выпрыгнуть и убежать. Чем ближе подходил воин, тем реже и тем сильнее становились удары.
Тук-тук-тук!
Тук-тук....
Тук...
Т-у-у-у-к....
Т-у-у-у-у-у-у-у-к........
Время замедлило ход и потянулось как тянучка: ме-е-е-е-дленно.
Именно в этот миг я в полной мере осознала и поняла теорию относительности времени.
Помню, как меня вызывали к доске на уроке, который не выучила; как пряталась от мальчишек, которые собирались проучить; но никогда не ощущала такого сильного страха, смешанного с неминуемым предчувствием. Ещё один шаг и вплотную к моим поджатым стопам в офисных черных туфлях остановились высокие жёсткие сапоги. Вспыхнули щеки, замерло бешено колотящееся сердце. Мужское бедро почти коснулось моей какой-то очень обнаженной сейчас коленки в тонких телесных колготках. Я, завороженно посмотрела на красивое суровое лицо со шрамом на щеке, и неожиданно сама протянула обе руки запястьями вверх.
На, смотри, воин...
Он надёжно сомкнул пальцы на моих запястьях. Дойдя до какого-то предела, я перестала дрожать.
Я ждала. Он разглядывал. Загорелые мужские пальцы выглядели очень контрастно по сравнению с моей почти фарфоровой кожей, на которой нервно просвечивали синие жилки.