Наташу Хомутникову пригласили на областное совещание молодых животноводов, и она уехала.
Верка развернулась.
Молоко из бидона первая наливала она. Сверху оно жирнее. Самые красивые, до блеска промытые турнепсины доставались ее телятам. Ахиллес и Минерва любят супик погуще, она им сварит на особинку, отдельно.
Солому для подстилки она таскала ту, что посуше. Ее телята не переносят сырости, да будет всем известно. Ты что, Маня? Возражаешь? Может, тебе резолюцию показать? Смешно, сам Потапов не возражает, а ты возражаешь!
— Ахиллес вчера чихал, так чихал! Ты не слышала разве?
— Ну да… чихал! — обиженно отвечала Маня. — Я каждый день чихаю, и то ничего.
Верка помчалась в правление.
— Мои головы, — запыхавшись, закричала с порога. — Мои головы…
— Что? — нахмурился Потапов. — Ну, что твои племенные головы?
— Да они лижут грязную стайку и жуют подстилку! Ахиллес метлу съел!
— На здоровье! — прогудел Родион Иванович и засмеялся. — На то и телята, чтобы жевать, чего не положено.
Кто был в правлении, глядя на красную, возмущенную Верку, засмеялись тоже.
Верка притопнула ботиком.
И, заметьте, не ушла из правления, пока своего не добилась: ее подшефным Родион Иванович распорядился сшить намордники.
Заикнулась она было и о том, что телятам отпускают плохое сено: черное, с плесенью.
— Хоть зеленые очки им выписывайте, — подражая взрослым скотницам, шумела Верка. — Без очков не смотрят телята на сено. Что это за корма?
— Точка! — рассердился Потапов всерьез. — Ступай, ступай, не то я пропишу тебе очки. Уроки учи лучше, нечего нам указывать. Нет кормов: были, да вышли.
Верка побежала к учителю. Что же получается, Петр Петрович? Это по-научному, что племенные телята получают корма наравне с остальными? Ах, я права, да? Кормов не хватает? Ну и что, я учитываю. Учитываю, что вас Потапов послушается.
Веркины телята в конце концов были поставлены на усиленный рацион. Хиля и Миня. Потому что звать проказливого бычка грозно — Ахиллесом, а неженку и лизунью телочку — Минервой? Нет, увольте Верку от этого!
И все Маня испортила…
Растеряха она беззаботная, вот кто. Бухнула в ведро, поставленное Веркой, три кружки вместо двух. Верка не заметила просчета.
Минька же и Хилька к молочку проявляли повышенный интерес. Когда их поили молоком, они крутили хвостиками. Хвостики у них крутились, как пропеллеры. Любо-дорого!
Само собой, остаток молока из бидона захватила Верка. Ты что, Маня? До чего стала поперечная, просто страх один! Ты не хочешь посмотреть, как Миня хвостиком крутит?
И вот Петр Петрович на вопрос в начале урока, все ли в порядке на ферме, получил от Мани ответ сбивчивый и путаный.
— Ага, в порядке. Среднесуточный привес хороший. Только…
Маня потупилась и теребила передник.
— Только у Веры обе подшефные головы поносом прохватило. Тетка Настя — она вместо Наташи — Вериным подшефным припарки делает.
Борьба за среднесуточный привес — не шуточки. Как Наташа говорит: «Телят воспитываем по холодному методу, а отношение к делу должно быть горячее». Холодный метод — значит, телят содержать в неотапливаемом помещении, а оттого они, согласно науке, меньше хворают и быстрее набирают вес, растут бодрыми и веселыми. Это Верка усвоила.
Всего-то у ней два теленка, две головы.
У Наташи — все двадцать четыре. Больше будет, раз отел идет.
Работает Наташа не часик-полтора, как она, Верка. Когда ни приди, Наташа у телят…
Верка не поленилась, высчитала, что Наташа работает больше ее в сто раз!
То, при одной мысли о чем Верку бросало в уныние, то и случилось.
Тетя нагрянула в телятник. С ней были Потапов и Николай Иванович. Тетины очки метали молнии, Родион Иванович конфузился, что никак ему не шло, то и дело вытирал платком багровую шею. Дядя посмеивался.
— Что такое? — повела тетя подбородком.
— Кухня, — доложил Потапов. — Кормовая.
Тетя сжала губы в ниточку.
— Скажите на милость! Сразу не разберешь… Копоть, сажа! И грязь эту тоже в котел, да?
Она проследовала дальше.
Очевидно, разговор начался раньше, здесь его тетя только продолжала.
— Это как вы объясните? — Тетя остановилась перед кучей навоза в проходе, указала на нее муфтой, из которой не вынимала рук. — Видимо, наглядное пособие? Николай Иванович, перестаньте строить смешки за моей спиной, наберитесь серьезности. Моя девочка… моя! И в такой обстановке?
— Настя, — свистящим шепотом позвал председатель.
— Я тута, — подошла телятница.
— Халява, — прошипел Потапов. — За что трудодни получаешь? Успела развести грязь… постаралась. В кузнице чище, чем у тебя в телятнике.