— Может, и я пойму? Мой отец в своё время построил несколько зданий, а я смотрела, как его архитекторы работают со своими планами.
— Твой отец богат? — удивлённо спросил Сенмут. Она показалась ему дочерью лавочника или, возможно, служанкой — должно быть, из-за одежды.
Она, не отводя глаз, разглядывала свои руки.
— Это были только пристройки, но работа показалась мне интересной.
— Держу пари, что ты тоже показалась, архитекторам интересной, — заметил он с улыбкой. Девушка всё больше и больше привлекала его. Её нос, изогнутый красивой дугой, выглядел высокомерным. Лицо украшали нежные скулы и ноздри. На первый взгляд оно показалось плосковатым, но постоянно меняющееся выражение наполняло его скрытой прелестью. Возможно, очаровывала её манера двигаться — то, как она дотрагивалась до головы, откидывала назад волосы или холодно глядела на него большими тёмными глазами с удивительно красивыми веками. Неясно было, что порождало эту прелесть, но она отодвигала в тень яркие прелести корзинщицы.
— Если они и находили меня интересной, то не показывали этого, — сказала девушка. — Думаю, что на самом деле они считали меня помехой. Но тем не менее я наблюдала за ними. И прекрасно знаю, что ты называешь «пропорциями». А теперь объясни мне, что это за секрет.
— Если бы я мог это сделать, то никакого секрета не было бы. Как раз этого я не могу объяснить, почему храм Неб-Хепет-Ра самый красивый в Египте.
— Ты так думаешь? — удивлённо спросила она.
— Ну конечно!
— Красивее, чем великий храм Амона в Фивах?
— Определённо!
Девушка поднялась и подошла к открытому выходу из кумирни, двигаясь с гибкой смелой грацией, вновь привлёкшей его внимание. Опершись руками о кирпичи, она рассматривала храм.
— Отсюда не видно того, о чём я говорю, — подсказал Сенмут. — Просто закрой глаза и представь его таким, как видишь, подъезжая по пустыне. Низкий и длинный, с колоннами белыми, как слоновая кость, на фоне скал.
Девушка бросила на него любопытный взгляд и последовала совету, в то время как Сенмут восхищался её ресницами.
— Белые, по сравнению со своими собственными тенями, — вдруг сказала она.
— Прошу прощения?
— Колонны выделяются на фоне тени от порталов, что за ними, а не на фоне скал. Если бы фоном им служил этот грубый жёлтый камень, то красота была бы утеряна. Их форма отображается так отчётливо только благодаря глубокой тени.
— Правда. «На фоне скал» — это лишь фигура речи.
Конечно, фон создаёт тень... — Внезапно заколебавшись, он потёр подбородок.
Её слова что-то подсказывали, но он никак не мог уловить смысла подсказки. Тени, колонны...
— Думаю, что я знаю твой секрет, — сказала она, вернувшись на скамейку. — Всё дело в простоте. Глаз видит форму храма, а не его украшения. Даже эти огромные статуи Хатор, вырастающие из фасада, имеют такие простые очертания, что их величина не подавляет остальное.
— Ты умница, малышка! — Сенмут был поражён тем, насколько быстро и легко она поняла суть дела. — Действительно, детали подчинены общей задаче, но такое встречается и в других храмах, а они всё равно выглядят массивными, придавленными к земле. Возьмём, например, пилоны[49] южных ворот храма Амона.
— Да, это верно, — задумчиво произнесла она. — Храм Амона не обладает этим воздушным изяществом... и кроме того, разве это требуется от обители Сильного Быка?
Её точка зрения была хорошо обоснована. Сенмут, задетый за живое, пустился в спор, временами забывая, что разговаривает не с архитектором.
— Это верно, но разве нет другого пути для того, чтобы продемонстрировать величие, кроме умножения размера и тяжести, установки колонн, столь гигантских, что человек чувствует себя муравьём пред мощью бога? Я не вижу причины, почему почтение к Амону и красавице Хатор нельзя выразить, создав лёгкий и стройный храм.
— Лёгкость, стройность, изящество, простота, — произнесла девушка. — Несомненно, твой секрет заключается в сумме этих качеств.
Он потряс головой, возвращаясь к прерванному изучению храма.
— Конечно, на первый взгляд это очень просто! Как домик, который ребёнок строит из кубиков. Горизонтальные террасы, вертикальные колонны — их сочетание порождает эту гармонию, а скаты на заднем плане усиливают её! Без сомнения, в этом заключается часть обаяния храма, но ведь многие храмы подобным образом сочетаются с фоном. Секрет не в этом. Нет, это не твоя сумма. Это нечто, не связанное со всем остальным... Взять, к примеру, лотос, малышка. Его форма, его цвет, его лепестки и листья — всё красиво. Но он не будет лотосом без своего аромата, который нельзя ни увидеть, ни потрогать. Вот этот аромат я и ищу.