Ишан решил, что он получил все уготованное ему судьбой, но скоро произошел случай, заставивший его усомниться в этом.
В гостях у своего верного мюрида Насыбуллы, человека небогатого, но фанатически ему преданного, ишан мельком увидел в его доме красивую девушку. Она очень понравилась ишану.
«Божеское ли это веление или бесовское наваждение?» — задумался старик.
Три дня думал об этом ишан, три ночи с молитвой ложился в постель, ожидая божественного откровения. На третью ночь приснилась ему девушка, окруженная неземным сиянием.
«Это перст божий!» — решил обрадованный ишан.
А было ему тогда семьдесят лет от роду. Призвал ишан Насыбуллу, рассказал все по порядку, не утаил своих сомнений, теперь разрешившихся указанием свыше.
Насыбулла был верным мюридом. От неожиданного счастья затрепетало его сердце.
«Сразу она ни за что не согласится, но уговорить можно», — подумал Насыбулла, возвращаясь домой.
Переговоры с дочерью Каримой он поручил своей старшей сестре.
Девушка сначала растерялась, а потом звонко расхохоталась.
— Нет, нет! Что я с ним буду делать?
Но после настойчивых уговоров сказала:
— Правда, все парни взяты на войну. Когда они вернутся оттуда? И вернутся ли вообще? Я не знаю, пусть отец сам решит.
А было ей тогда всего семнадцать от роду.
Для четвертой жены построил ишан отдельный дом в саду. Теперь хазрет окончательно успокоился, отрешился от всех мирских дел, посвятив себя молениям и бдениям. Молва о его подвижничестве разрасталась все шире и шире.
Рассказывали, что, кроме обязательных ежедневных пяти молений, ишан еженощно молился по нескольку часов. В месяц рамазан[94] он не ложился после сахера[95], четыре раза наизусть прочитывал весь коран, а в последние три дня поста запирался в мечети. Кроме того, за последние сорок лет своей жизни он ежедневно сто тысяч раз повторял священную формулу: «Нет бога, кроме бога».
Время, свободное от молений, он проводил среди мюридов и приезжавших за исцелением больных. Ишан шептал над больными молитвы и заклинания, с мюридами вел долгие беседы, испытывая их верность; в соответствии с прилежанием и усердием каждого мюрида назначал новые послушания, беспрестанно твердя, что только полное отрешение от мира, от всех земных забот и радостей, только познание бога ведет к блаженству.
Для борьбы с этим ишаном и просил Шарафий дать ему вооруженных солдат.
После Октябрьской революции популярность ишана еще больше возросла. Даже те богачи, которые в мирских заботах прежде ругали ишана и подтрунивали над его благочестием, теперь потянулись к нему, стали его мюридами, искали его расположения и дружбы. Среди них оказался Валий-бай.
Хазрет имел сыновей. Старший из них был главным мюридом, питая надежду занять после смерти отца его место. Остальные трое сыновей только что вышли из отроческих лет.
После февральской революции они поняли, что отцу грозит крушение, и, не желая гибнуть вместе с ним, покинули отчий дом и стали жить самостоятельно.
Отец проклял их, а вместе с ними проклинал и Советы и революцию. На званых обедах, в мечетях он открыто призывал:
— Мусульмане, будьте готовы! Наступили последние времена, о которых говорил наш великий пророк Мухамед. Советы и большевики — наказание, ниспосланное нам господом богом за грехи наши. Мусульмане, будьте готовы! Если большевики не погибнут, они уничтожат религию, убьют верующих, затопчут коран ногами, наши святые мечети превратят в конюшни, детей наших обратят в православие, надругаются над нашими женами. Приготовьтесь, мусульмане! Священная обязанность каждого правоверного мусульманина — выступить против проклятых богом большевиков. Кто умрет на этом пути, умрет праведником, и место для него будет уготовано в раю. Мусульмане, будьте готовы!
Имя ишана, выступавшего с такого рода проповедями, собирало множество народа. Вокруг него стали крутиться подозрительные личности.
Шарафий как только приехал на фронт, сразу понял это. Попробовал заявить в волисполком, сельсовет, но результата никакого не добился.
— Популярность ишана велика. Все окрестные татары-крестьяне считают его святым. Если мы его тронем, татарские деревни поднимутся против Советов, начнется восстание, а это будет на руку колчаковцам, — сказали ему.
Впоследствии выяснилось, что и волисполком и сельсовет были всецело под влиянием мюридов ишана, им обо всем сообщали и принимали меры, нужные для их защиты. Поэтому Шарафий обратился за помощью в штаб.