«И Сарсембай и Янгырбай не один ли пес? Какая польза, если победят Сарманы? Какой вред, если победят Найманы?.. С какой стати везу я тайны Кзыл-Кома в Якты-Куль?»
Встретился тут знахарь. Но и он ничего определенного не сказал. Джигит от боли сердечной огрел его плетью и повернул коня…
Старый Юнес, поняв, как было дело, сильно огорчился.
Он подошел к джигиту, положил руку ему на плечо и сказал:
— Ну, светик мой, ошибка моя! Не ходи в суд, не рассказывай сплетницам-старухам. Бай сдержит обещание, пошлет свах к твоей вдове, даст четыре головы скота. Наслаждайся с любимой.
— Много плетей испробовала моя спина здесь. Если вдова вышла за другого, что делать мне тогда с вашим обещанием? Если суждено, найдется какая-нибудь и на мою долю, а не суждено — разве мало в этой широкой степи джигитов, чье сердце голодает по женщине, а желудок по еде? Баю скажи — пусть заплатит, что полагается. Я ухожу… У русского ли казака, у украинца ли, на заводе ли в городе — не все ли мне равно? Мне везде привычно…
Юнес вышел из юрты.
Карлыгач принесла батраку маленький турсук кумыса, немного мяса и баурсаков. Джигит наелся, напился досыта и повалился на кошму. Он проспал почти сутки.
XLIII
Много думал Арсланбай, вернувшись под вечер в Яман-Чуль. Как быть? Он не одинокий джигит, он бай, старший аула, состоящего из десяти семейств. И хоть имелись в этом джайляу мужчины старше его, белобородые, но они были бедны, и всеми делами верховодил Арслан. Сильно бранился Бирем-эке. Больше советоваться не с кем. Не стрясется ли беда над всем родом Танабуга? Два дня ломал голову джигит. На третий день к вечеру велел привести из стада жирную овцу. Приказал, кроме мяса, сварить колбасы и подать вдоволь кумыса и позвал трех надежных джигитов.
— Вы, храбрые молодцы, скажите: если джигит и девушка много лет любят друг друга, но если родители девушки все же хотят отдать ее другому, за которого была она просватана в младенчестве, если просьбы, уговоры не действуют, как бы вы поступили?
Был среди гостей сметливый, ловкий весельчак Тургайбай. Сдвинул он малахай на затылок, поправил плеть, заткнутую за пояс и со смехом спросил Арслана:
— Намеков твоих не понимаю, говори прямо: сегодня пригласил ты нас, чтобы мы украли из джайляу Кзыл-Ком дочь Сарсембая Карлыгач-Слу? Не так ли?
Хозяин в тон ответил.
— Если так, если для этого позвал вас, что скажете?
— Что можем ответить мы? Или, думаешь, боимся съездить в Кзыл-Ком? — весело отозвались гости.
Джигиты единодушно выразили полное свое согласие. К наступлению темноты пять лучших коней Арсланбая стояли уже оседланными.
После мяса выпили кумыса, выкурили папиросы, немного побалагурили, а потом четверо верховых джигитов с одной свободной оседланной лошадью поскакали по широкой степи в сторону джайляу Сарсембая.
XLIV
Девушка была предупреждена заранее. Айбала должна была приглядываться к северному берегу озера и, если заметит в камышах коней, пойти разузнать и сообщить Карлыгач-Слу.
Но сегодня вечером было особенно много хлопот.
Об избиении Джолконбая и о причине этого избиения каким-то образом стало известно в джайляу Якты-Куль. Янгырбай воспользовался случаем поднять шум на всю степь: «Людей избивают, под суд отдать их надо!» Слух об этом еще более распалил батрака. Наконец в это дело вмешалась байбича и сказала джигиту:
— Свадьбу и все хлопоты беру на себя. С баем ездить на базар некому. Наступила пора сенокоса, жатвы. Трудно найти человека, умеющего управлять машинами. Обиду ты проглоти, оставайся. А желание твое мы исполним.
Вдовушка хоть и грозилась парню выйти за другого, но угрозы не исполнила. На следующий день предстояла поездка на базар, поэтому решили со сватовством не медлить. Умыли полоумную старуху, одели в чистое платье, голову покрыли покрывалом и как родственницу Джолконбая послали свахой. Но поручить все дело одной ей не решились: побоялись, как бы она сдуру чего не напутала. В провожатые ей дали Айбалу. Запрягли телегу, посадили голопузого мальчишку кучером, обрядив предварительно в рубаху, и втроем поехали к вдове.
Вдову уговаривать не пришлось.
— По сердцу пришелся мне этот силач. Три года ждала его, — согласилась она.
Оставалось только доставить ей обещанный скот и сыграть свадьбу. Наконец, уже под вечер, Айбала освободилась от этих хлопот, но ее снова позвала байбича:
— Завтра Сарсембай поедет на базар. Нужно приготовиться. Помоги мне, голубушка.