ать было нельзя, ибо отрабатывать двойки то еще удовольствие. То мыть лягушек отправят, то аудитории убирать. А самое ужасное наказание — «доить» змей или еще каких опасных ядовитых тварей. Около восьми часов вечера вечернее чаепитие студенток в кругу друзей был прерван громким требовательным стуком в дверь. — Странно, кто это может быть? — Натан с Миккой переглянулись. Открыв дверь, Милалика увидела главу безопасности империи, который, судя по перекошенному красивому лицу, явно пребывал в гневе. Ей показалось, что сердце стало пропускать удары, стоило его увидеть или услышать до боли знакомый голос, сводящий с ума. Та боль, которую он ей принес, все еще не утихла, хотя с их последней встречи прошло уже чуть больше месяца. — Здравствуйте, Адептка Боллир, — поздоровался он, презрительно глянув на девушку. — Д-добрый вечер, господин Оушен — запинаясь, ответила Мила. — Что-то случилось? — подошла Миккаэлла. — Здравствуйте, профессор. Он кивнул второй девушке и вновь зло уставился на Милу. — Мне кажется, что Вы, — он пальцем указал на мисс Боллир, — лучше меня должны это знать! Я могу пройти или мне стоять в коридоре? Ошарашенная его поведением, девушка пропустила мага, прислонившись к стене. Ноги отказывались её слушать, и она боялась, что от волнения упадет без чувств. Ей показалось или её в чем-то уже обвиняют? ОН обвиняет ЕЁ? У Натана расширились от удивления глаза, едва мистер Оушен вошел в комнату. Видимо, так близко он еще главу безопасности империи не видел. Да и многие говорили, что лучше не иметь с ним никаких дел, иначе быть беде, если он тобой заинтересовался. А вот Милалика, как всегда не послушала умных людей и их проверенных опытом советов, за что сейчас и расплачивалась. — Добрый вечер, адепт, — поздоровался он с молодым человеком. — Добрый вечер, господин Оушен, — юный маг старался не подавать и виду, что благоговеет перед великим магом. — Я прошу меня извинить, но я желаю пообщаться с мисс Боллир. Наедине, разумеется, — это было сказано таким тоном, не терпящим возражения, что все посторонние вмиг покинули комнату, удивив своей скоростью и сообразительностью Милу. — Итак, дор-р-огая адептка Боллир, что Вам известно об исчезновении господина Мисара? — от этого пристального взгляда, который, казалось, хотел увидеть все самое сокровенное в тебе, делалось не по себе, но, наверное, еще немного и у Милы выработается своего рода иммунитет, одним словом, она устояла. — Мне абсолютно ничего об этом неизвестно, — самые худшие предположения Милы, похоже, подтверждались. — То есть, Вы хотите сказать, что Вам ничего неизвестно? — голос безопасника стал повышаться. — Нет, — коротко ему ответила ведьма. — Отлично! Но… Многие видели, как вы вдвоем выходили из ресторации несколько дней назад, не отрицай этого, — прокричал маг. — Да, возможно… Но я вовсе не делала из этого никакой тайны. Господин Мисар действительно пригласил меня пообедать в тот день, — Милалика не верила своим ушам, неужели Оушен думает, что она причастна к исчезновению профессора? Ведь преподаватель был так ей дорог. — Что же было дальше? — спросил он, в ожидании дальнейшего рассказа студентки. — Да ничего особенного… Господин профессор довел меня до дверей общежития, сказал, что подождет, пока зайду, и всё, я больше его не видела, — не скрывая правды, честно ему ответила ведьмочка. — Кажется, ты кое-что упустила, — посмотрел на неё брюнет, хмуро прищурившись. — Что именно? — недоуменно воскликнула девушка. Вроде бы все сказала, суть по крайней, мере точно. — А то, что он тебя обнимал, — взревел Дарэл. — Зачем ему понадобилось приглашать молоденькую адептку в ресторацию? На него это совершенно не похоже. За ним никогда ничего подобного не замечали. Может… А не ты ли это его заманила туда?!!! Соблазнительница! — казалось многолетний вулкан, наконец, пробился наружу. — ЧТО???? — Мила поняла, что плачет. Хоть ложись и помирай! Надо же такое придумать?! — Нет! Я не соблазняла профессора. Наелась, знаете ли…. Он сказал, что просто хочет поговорить. А обнял исключительно, как дочь на прощание. Я и на самом деле ему в дочери гожусь. Поверьте, мне, прошу Вас, — умоляла его девушка не сдерживая эмоции, слезы текли ручьем, сердце буквально рвалось на части. — Поверить, тебе? Я бы хотел, Милочка, но, увы, не могу, — печально сказал маг с издевательскими нотками. — Итак. О чем вы говорили? — он был суров, как никогда. — О личном, — тоже разозлилась Мила и практически выплюнула в лице ему эти слова. — Так… О чём именно личном? Какие между вами могут быть ЛИЧНЫЕ отношения? Если, как ты говоришь, мужчину не соблазняла? — спросил безопасник, не отводя от собеседницы пристального, обжигающе холодного взгляда. — Простите, мистер Оушен, но я не могу передать Вамсуть нашей беседы, профессор Мисар взял с меня обещание никому ничего не рассказывать о нашем разговоре, а тем более Вам, — она уже с первой секунды от сказанного начала понимать, что Дарэл её просто не слышал. Такому важному господину, наверное, не важны данные кому бы то ни было обещания, ему была нужна любая информация, особенно, когда дело касалось убийства. Но Мила собиралась стоять до последнего. — Боллир, Вы издеваетесь?!!! Почему ты плакала, когда обедала с господином Мисаром? — похоже, он знает больше, чем ведьмочка даже предполагала. — Я же поясняю, что мы говорили на личные душещипательные темы, и не могу рассказать! — пыталась до него достучаться девушка. — Милалика! Дай я сейчас посмотрю, о чем вы говорили с мистером Мисаром, — закричал маг, делая шаг к собеседнице. — Нет! — испуганно воскликнула она и попятилась назад. От злости маг ударил кулаком по ближайшей стене, но Мила не испугалась. Знала, что он не причинит ей никакого вреда. Разнесёт академию, Империю… А её не тронет. Это читалось в синих глазах Дарэла. — Интересно…Если тебе нечего скрывать, как ты заверяешь, тогда почему же ты не разрешаешь посмотреть подробности? — казалось, его крик слышало уже всё общежитие. Девушка надеялась, что маг не забыл наложить полог тишины. Нет! Она не могла допустить того, чтобы Дарэл узнал правду о переполняющих душу чувствах, пусть он и дальше считает, что она неравнодушна к Александру Ортего. — Всё просто! Есть то, о чем Вам не следует знать! Это МОЯ жизнь! — нервы ведьмы дали, она так же повысила голос. — И что мне теперь, каждый раз, когда Вы будете во мне сомневаться, давать покопаться в моей голове? — она защищалась, как могла, а из глаз снова полились слезы. — Мила, я в последний раз прошу тебя самой предоставить мне возможность просмотреть тот день, иначе я получу официальное разрешение от самого императора, и ты уже тогда не отвертишься, хотя достаточно будет и моего. И подумай, что будет дальше? Даже если ты не виновата, сможешь ли ты после этого еще здесь остаться? Ведь ты так мечтала учиться в ВАМСИ! — теперь в его словах слышалась не прикрытая угроза. — Так что, ты даешь свое согласие? — грозно вопросил он. Вот вам и тёмная сторона светлого мага! — Я уже всё сказала. Если требуется, могу и повторить. Для непонятливых! Мой ответ — нет и еще раз нет! — злость Милы уже не знала предела. Она начала серьезно опасаться, что сама разнесет Академию в пух и прах, ибо неконтролируемая магия то и дело всполохами появлялась на её ладонях. — А дальше… Делайте, что хотите! МНЕ ВСЁ РАВНО! — Отлично! — слащаво улыбнулся он, придав своему лицу невероятную красоту. Ну, надо же было уродиться настолько идеальным? — Я хотел, как лучше, но ты сама все себе усложнила, — его голос был теперь спокоен, но Мила знала, что за этим напускным благодушием последует смертоносный ураган. В глазах брюнета можно было увидеть всё, что он в данный момент думал про свою собеседницу — неверие, невероятная злость, граничащая с бешенством и… ненависть. Милалика просто молчала, её нечего ему было сказать. Сколько бы она главе безопасности империи не доказывала, что ни в чем не виновата, он не хотел даже слушать её оправданий. Он её все равно уже не поверит, к тому же это уже сейчас не имело никакого значения. Наверное, этот скандал поставил огромную черту между ними. Если Дарэл добьется того, чтобы девушку отчислили, она уже не сможет простить его, а он, скорее всего не сможет простить её сегодняшний вечер. «Вот теперь точно можно поставить огромную жирную точку в моих мечтах относительно синеглазого мага», — пронеслось в голове студентки. — Если я узнаю, что ко всей этой грязи всё же ты причастна, то я не только тебя самолично иссушу… Клянусь, я тебя лично и убью! Надеюсь, что ты меня услышала? — после этих слов он ушел и закрыл за собой дверь так, что все стены содрогнулись. Интересно, как вообще дверь выдержала подобное обращение? Обессиленная, Милалика села на кровать. Слезы градом лились по её щекам. Она оплакивала своего любимого преподавателя, господина Мисара. Несмотря на то, что его тело, пока еще не нашли, каким-то далеким чувством девушка понимала, что больше его в живых не увидит. В их последнюю встречу, он прощался с ней, только теперь она это окончательно осознала. Вместе с этим она оплакивала свою потерянную любовь, наверное, Дарэл навсегда останется в её сердце, лишь время слегка притупит эту острую боль. «Я буду ждать тебя вечно, Дарэл Оушен… Потому что никто другой уже не сможет подарить мне те чувства, подобные тем, что я испытала когда-то с тобой. Я не могу