Ее голос вспыхивал как серебряный горн.
— До этого момента они будут под твоей опекой, Тир. И пошлите наездников вниз, в долину, с приказами собрать каждого воина сонма богов здесь, в Валгалле, завтра ночью. Передайте им, что мы, наконец, вступаем в войну, чтобы присоединиться к немцам в большом сражении за Внешний мир!
Глава VI
Гнев богини
Темнота снова ползла поперек долины Асгарда, как медленный, тайный поток. В течение всего длительного дня происходила непрерывная суматоха и лихорадочная деятельность вокруг Валгаллы — лязг молотов по оружию и броне, взволнованные крики спешащих людей, грохот закованных в металл всадников, торопливо прибывавших и движущихся. Теперь все исчезло, превратившись в напряженную тишину ночи.
Фаллон расстроено посмотрел вниз из узкого окна, на рой искр, который отбрасывали красные факелы перед замком. Свет факелов отражался от блеска шлемов и брони всадников, которые там собирались.
Было что-то зловещее и страшное в тишине от того воинства. Лицо Фаллона казалось измученным, когда он повернулся к Хелверсону. Большой норвежец мрачно сидел в углу запертой комнаты. Его запястья были связаны позади, как и у Фаллона. Он не сделал никакого движения львиной желтой головой, когда американец подполз к нему.
— Мы должны что-то предпринять! — воскликнул Фаллон срывающимся голосом. — Они сейчас собираются там.
— Но мы не можем ничего сделать, — прогрохотал Хелверсон. — Все теперь находятся в стране норнов.
— Проклинаю такой фатализм! — разбушевался Фаллон. — Если бы я убил Хейзинга, как рассчитывал, то все было бы отлично. И даже притом, что я потерпел там неудачу, Бринхилд все еще не повернулась бы к немцам, если бы не твой дурацкий совет, который достиг ее ушей…
Внезапно он остановился. Он стыдливо посмотрел на мрачного, бесстрастного норвежца.
— Я сожалею, Нелс, ты же знаешь, что я не то подразумевал, — пробормотал он.
— Мои нервы расшатаны. Но мы не можем позволить Бринхилд повести сонм богов для соединения с нацистами, — повторил он твердо. — Это ведь не только воины сонма богов. Больше всего я боюсь, что их появление будет иметь суеверный эффект, который может направить весь север в лоно стран Оси. Бринхилд владеет потрясающей властью над естественными силами. Я видел вчера вечером, как ее приказу подчинялись шторм и молния. Если люди Гитлера доберутся до тайны этих знаний…
Он оставил мысль незаконченной. Его отчаянное сознание качнулось к другому, глубокому мучению.
— И она думает, что я люблю ее с единственной целью — обмануть! Я не смог убедить ее, что действительно люблю, и всегда буду любить, девушка она или богиня.
Его мысли прервал Хелверсон, когда большой норвежец заговорил:
— Многие месяцы, должно быть, прошли на Внешней стороне мира в течение этих нескольких дней, что мы находимся в этой долине. Что там случилось на войне, в течение этого время?
Оба мужчины вскочили на ноги, когда лязгнул замок в их двери. Красный свет факела залил темноватую комнату. Тир и Хеймдалл вошли в полной броне с двумя воинами.
— Действительно ли вы готовы поехать, чужеземцы? — промолвил Тир. — Готовы ли Вы проследовать с нами дальше и увидеть, как мы присоединяемся к немцам, чтобы разбить вашу жалкую расу?
— Тир, позволь мне поговорить с Бринхилд, — взмолился Фаллон. — Если она только выслушает меня…
— Она слушала слишком много твоей сладкой лжи! — проревел старый вождь сонма богов.
Высокий Хеймдалл, впившись взглядом в двух товарищей, добавил:
— Если бы нас послушали, вы были бы давно мертвы.
На мгновение сознание Фаллона озарил неопределенный свет отчаянной надежды.
Возможно факт, что Бринхилд пока предотвратила их смерть, означало, несмотря на ее гнев, что она полностью не потеряла любовь к нему.
Но затем он увидел ошибочность той надежды. Она экономила им жизнь так долго, лишь для того, чтобы они могли испытать горечь, наблюдая за поражением и бедствием сил их стран.
Тир толкнул его к двери.
— Выходи, чужеземная собака. Сонм богов готов теперь ехать.
Руки все еще находились связанными позади них, когда Фаллон и Хелверсон пошли вниз в тяжелой тишине, по массивной лестнице перед эскортом их сопровождения.
Они появились у замка Валгаллы в холодной, ветреной темноте, колеблющейся от дрожащего света многих красных факелов.
Ночной факельный свет озарял жестколицых воинов сонма богов в полной броне, тихо стоящих у своих лошадей. Темно-красные лучи вспыхивали и мерцали на рогатых шлемах, отражались от нагрудников, огромных боевых топорах и эфесах.