Растянутый в длинной массе, взволнованный отряд сонма богов достиг сглаженного гребня последнего горного хребта. И там они внезапно остановились.
Бринхилд резко натянула узду, и также сделали все ее жестокие последователи. Они казались пораженные изумленным зрелищем, которое лежало перед ними, и чей оглушительный шум теперь достиг их.
Фаллон, подъехавший сзади, увидел, что волнение исчезает с лица дочери Тора.
Он отметил, что оно изменилось на ошеломленно-изумленное выражение.
— Что все это значит? — воскликнула она изумленно.
Сцена, раскинувшаяся под Северным сиянием, была ужасной. От горного хребта, на котором они сидели на лошадях, снежный ландшафт клонился вниз на две мили к ледяному берегу, за которым простирался черный Северно-Ледовитый океан. В море, два маленьких парохода пробирались через лед к портовому бассейну небольшой деревни на берегу.
Половина деревянных строений в той норвежской деревне отчаянно горела.
Пикирующие бомбардировщики с черной свастикой на крыльях непрерывно пикировали вниз, через тот аляповато-яркий свет, и разрушительные взрывы бомб были постоянными. Огонь пламени тех взрывов, казалось, охватил здания, улицы, женщин и детей, которые бежали к портовому бассейну.
Бок деревни был защищен низкими баррикадами замороженной земли. Позади той неосновательной обороны, располагались рассеянные горстки мужчин с винтовками, которые сопротивлялись продвижению массы из нескольких тысяч нацистских пехотинцев, наседающих на них с запада. Нацистам предшествовали легкие танки, которые уже ехали по баррикадам.
— Что это? Что мы видим? — воскликнула снова Бринхилд, ошеломленная, как и ее последователи, адским шумом.
— Мои соотечественники нападают! — торжествующе объяснил Виктор Хейзинг. — Послушайте, они стремятся завоевать деревню прежде, чем те британские суда смогут достигнуть гавани, чтобы эвакуировать защитников. Так мы, немцы, воюем.
— Но это не война! — вспыхнула Бринхилд. — Не чистая, открытая война мечом и копьем в равном бою, типа той, что мы, сонм богов, знали и любили! Это — резня железными машинами и огнем!
Ошеломленный крик согласия возвысился от ее ошеломленных последователей-викингов по всему горному хребту. Лицо Тира, подобное железной маске, забушевало, когда он это увидел.
— Да ведь эти немцы — не воины! Они мясники, которые убивают женщин и детей, сбрасывая на них пламя с неба.
— И те, которых они уничтожают, имеют нашу собственную норвежскую кровь! — неистово заорал Хеймдалл. — Немец сказал, что его соотечественники стремятся только защитить норвежцев.
Лицо Бринхилд стало белым пламенем от возмущения и ненависти.
— Мы, сонм богов, никогда не будем союзником расы, которая борется как эта!
Она наклонилась к Фаллону.
— Теперь я, наконец, поняла, почему ты сказал, что ненавидишь войну. Эта война ненавистна, и, таким образом, слабыми являются те, кто против мира.
Она склонилась еще ближе, и ее кинжал разрезал путы американца и норвежца. Ее синие глаза по-другому взглянули на Фаллона.
— Чужеземец, я прошу прощения! Ты говорил правду с самого начала до самого конца. Это немец лгал…
Внезапно она качнулась назад, ее голос зазвенел.
— Где немец? Схватить этого лживого заговорщика!
Воины сонма богов поскакали по снежному горному хребту в беспорядке, ведя поиск.
— Проклятый немец ушел! — завопил Тир. — Он, должно быть, увидел, куда подул ветер, и отступил по горному хребту. И Тиалфи тоже скрылся.
— Найдите и схватите их! — прокричала дочь Тора. — Если Тиалфи стал предателем и дезертиром…
Но воины сонма богов, которые неистово стали прочесывать подошву горного хребта, вскоре вернулись — с Тиалфи, но без Хейзинга. Сын Локи умирал. Широкий разрез на его горле ужасно пузырился, когда он попробовал заговорить.
— Немец был около меня, когда увидел ваш ужас и гнев, — прошептал Тиалфи принцессе. — Я поскакал за ним, чтобы остановить его. Он симулировал сдачу в плен и внезапно поразил меня кинжалом…
Голова Тиалфи откинулась. Независимо оттого, что он был сыном Локи, Тиалфи не оказался предателем. Фаллон заметил, что белый, ужасный гнев собрался на лице и в бурных глазах Бринхилд. И такой же гнев отразился на лицах всего сонма богов.
— Смотрите! — закричал Хеймдалл, указывая вниз на ревущее сражение в деревне.
— Немцы едут к нам!
Это было верно. Продвигающаяся нацистская сила внезапно отвернула от баррикад, на которые нападала, и двинулась к гребню склона, на котором находились всадники сонма богов.