Всю свою сознательную жизнь Николь заучивала историю французов в Индокитае с момента основания колоний в XIX веке. Они вторглись в страну с mission civilisatrice – цивилизаторской миссией, строя дороги, школы, больницы. Но, унаследовав от матери вьетнамскую внешность, Николь не чувствовала себя такой уж француженкой, как, впрочем, и вьетнамкой. До войны это не имело значения, но теперь все изменилось. В стране процветали предрассудки. Николь окинула взглядом молоденьких вьетнамок в конических шляпах, которые так и прыгали вверх-вниз, пока девчонки продавали жареный лук и похлебку. В их ничем не примечательных, но милых личиках она видела себя. Сзади донесся визг. Николь обернулась и увидела сбежавшего из самодельного загона поросенка. Животное перебежало на другую сторону улицы, минуя цыплят в клетках и петляя между ног торговцев и покупателей. Птицы заверещали и захлопали крыльями, а за поросенком с не менее громким визгом гналась женщина. Николь с улыбкой смотрела на эту миниатюрную трагедию. Может, не так уж и плохо иметь здесь магазин. Среди постоянной суеты скучать не придется.
Чем больше она углублялась в старый квартал, тем теснее смыкались крыши узких домов, прижавшихся друг к дружке, как покосившиеся костяшки домино. Николь нравились все тридцать шесть старинных улиц, на каждой из которых продавали что-то свое: шляпы на Хань Нон, медные тарелки и подносы на Хань Донь, шелк на Хань Гай, где жили красильщицы шелка, – улице, известной французам как рю-де-ла-Сойе.
Она купила сладкую булочку с кокосом в лавке на Хань Зыонг и неторопливо ела ее, пока шла до самого старого из трех семейных магазинов в Ханое. Николь присела на ступеньки. В этот майский полдень, если не считать сильной влажности, стояла ясная солнечная погода, по улицам скользили солнечные лучи. Смех, звуки радио с какофонией музыки, людская суета, звонки велосипедов и крики живности – все перемешалось, приправленное ароматами лотоса. У Николь улучшилось настроение.
Из соседнего магазина вышла молоденькая девушка, которая вместе с матерью продавала шелковые нити. Миниатюрная, приятной наружности, с толстой косой ниже пояса.
– Здравствуйте, – сказала девушка. – Это ваш магазин?
Николь встала и слегка поклонилась:
– Теперь мой.
– А скоро он откроется? Плохо, что он так долго пустует.
Николь взглянула на рулоны выцветшей ткани, до сих пор не убранные с витрины второго этажа. Штор на окнах не было, и рулоны стояли открытыми на обозрение прохожим.
– Возможно.
– Меня зовут У Лан, – сказала девушка. – Хотите кофе?
Николь замешкалась, но девушка просто светилась от счастья, ожидая ее ответа.
– С удовольствием. Я лишь зайду на минутку внутрь и приду.
Николь завороженно смотрела, как за витриной кружатся шелковые птички, и представляла, что полки ломятся от рулонов блестящей новой ткани, а на верхнем этаже развеваются чистенькие занавески. Ее дружелюбно встретила соседская девушка, и хотя магазин выглядел обшарпанным, все оказалось лучше, чем Николь ожидала. То, что она здесь увидела, ей понравилось.
Зайдя внутрь, Николь включила свет, затем подняла жалюзи на окнах рядом с парадной дверью. Те со щелчком убежали вверх, разгоняя по сторонам пыль. Николь зажала нос и заторопилась по коридору первого этажа, похожего на туннель, к черному ходу. Там она распахнула двери во внутренний дворик и сорвала несколько желтых цветков вьюнка, который затянул стены и даже добрался до окон второго этажа. Здесь, в этом небольшом пространстве, под открытым небом обитала дюжина котов. Ленивые создания спали на каменной плитке, впитывая солнце и тепло, но иногда боролись с грызунами. Похоже, раньше здесь находилась летняя кухня, на что указывала запылившаяся глиняная печь, разбитые горшки на скамье и колодец в центре дворика. Николь окинула взглядом небольшую ванную комнату по левую сторону и внутреннюю кухню, куда заходили и со двора. В темноте прятались служебные помещения. Заметив дверь в кладовке, Николь отодвинула щеколду и увидела, что та ведет в узкий переулок. Она посмотрела на соседний дом с наружной лестницей – на балконе У Лан выращивала оранжевые и красные hoa cuc – хризантемы. Николь сделала мысленную пометку тоже купить растений.