Далира не шевелилась. Она со страхом глядела на протянутую к ней огромную ладонь.
– Где же я найду такого человека, который захочет принять все мои раны? – Поежившись спросила она.
– Мертвец тоже подойдет, если еще свежий, – и темная фигура кивнула в сторону Анвелла. – Напиши на камне своё имя и вложи в рот мертвеца и он будет страдать за тебя.
Далира подняла глаза на бело-синее лицо.
– Это… это неправильно, – пробормотала она.
Черная фигура взметнулась вверх, человек резко встал во весь свой гигантский рост и женщина охнула от ударившего в неё ледяного сквозняка. Два узких, величиной с палец камня упали на живот Далиры и скатились вниз.
– Решать тебе, – прогремел великан. – Не хочешь не бери и сдохни здесь рядом с трупом своего глупого сына, в соплях и слезах, задыхаясь от жалости к самой себе. А хочешь возьми, войди в их ублюдочный город, убей белобрысого выродка и спаси свою глупую дочь. Выбирать всегда только тебе.
– А зачем мне два камня? – Угрюмо произнесла Далира, обидевшись за своих детей.
Он почти с минуту смотрел на неё с далекой высоты и затем насмешливо проговорил:
– Потому что ты тоже глупая, Далира из рода Макроя. И потому я думаю он может тебе пригодится.
Он стремительно развернулся, его тяжелый плотный плащ взмыл в воздух и ударил Далиру в грудь, припечатав её к камню и выбив из неё дыхание. Сделав несколько шагов, он остановился, оглянулся и весело сказал:
– И, кстати, запомни на всякий случай. Славный князь Эльдвуг Дубовый Щит большую часть добычи с предыдущего похода скрыл от своих людей и прячет в бочке из-под эля, закопанной в подвале его конюшни в северном правом углу. Особенно он дорожит сделанной из чистого золота фигурой всадника пронзающего копьем дракона. А теперь спи спокойно, дочь. На сегодня с тебя хватит.
Далира, крепко сжимая в правой ладони два похожих на гальку камешка, открыла было рот, чтобы попрощаться со своим богом, но её веки отяжелели, перед глазами всё поплыло, сознание заволокло туманом и она сползла по валуну, повалилась на бок и замерла.
Снег и дождь прекратились, небо прояснилось и далеко в вышине засияли бесчисленные мириады звезд.
5
Хальфар и Ильзир устроили привал на каменистом берегу небольшого, удивительно синего озера, зажатого между скальным гребнем и хвойной чащей. Поймали четыре золотистых форели, развели из плавника костер, поджарили рыбу на камнях и славно покушали. В завершении ужина Хальфар достал из мешка два яблока и одно отдал товарищу. Синни в это время с веревкой на шее сидела на гальке у самой воды, спиной к мужчинам. Ей ничего поесть не предложили. Ильзир взял яблоко и кивнув на девочку, сказал:
– Надо бы её покормить.
Хальфар равнодушно отмахнулся:
– Да ну её к херам собачьим. Завтра уже будем в Тилграде, поест там каких-нибудь помоев. А до завтра не помрёт.
Мужчины некоторое время хрустели яблоками.
– Из какого думаешь она племени? – Спросил Ильзир.
Хальфар пожал плечами.
– Кто её знает. Да и какой смысл разбираться в этом. Она из бриттов, а они все проклятые дикари и животные.
– У неё татуировка на виске. Не видел раньше такой.
Хальфар с некоторым интересом поглядел на Синни и позвал её:
– Эй, скрэлинг, сюда подошла.
Синни всё также глядела на озеро, никак не реагируя.
– Да она поди по-нашему-то не понимает, – сказал Ильзир.
– Там же понимала.
– Да что она там понимала? "Сиди, а то убью". Так это и по твоей злобной роже понять можно было.
Хальфар, словно задумавшись, продолжил жевать яблоко. Закончив с ним, он швырнул огрызок в голову Синни. Девочка вздрогнула всем телом и испуганно оглянулась. Белокурый норманн поманил её рукой.
– Сюда иди.
Она подошла и встала рядом. Худенькая, с длинными густыми черными волосами, так похожими на материнские, с маленьким курносым носом, с большими миндалевидными глазами, в грубом шерстяном платье из зеленых и голубых полосок, стянутое кожаным пояском, украшенным бисером, с пеньковой веревкой на тонкой шеи, легкая и изящная, вблизи широкого угловатого необъятного взрослого мужчины она казалось натянутой паутинкой возле гигантского сучковатого дуба.
Он осмотрел маленькую синюю татуировку "Th" на левом виске девочки.
– Да ерунда какая-то, – отмахнулся он. – Какая-нибудь руна на счастье. Эй, буйша, – кивнул он Синни, встретившись с ней глазами, – ты мой язык понимаешь?