– Политики, – сказала Грейс.
– Ага, умная девочка. Значит, ты понимаешь, о чем я?
– Богатые платят другим людям, чтобы их слушали.
– Эй! – Уэйн хлопнул девочку по спине, чуть сильнее, чем следовало бы. – И вправду умница. Да, совершенно верно, детка. В общем, один из тех законов, которые приняли эти идиоты, обещает больше денег тем людям, которые берут детей с особыми потребностями. Знаешь, что это?
– Больные дети?
– Иногда, но не обязательно. Они могут быть больными или просто… другими. В каком-то смысле это справедливо, потому что людям может понадобиться помощь. Но особые потребности – хитрая штука, мисс Грейс Блейдс. Это может быть действительно тяжелый случай – ребенок с одной ногой, с одним глазом, – и тогда понятно, что это оправдано и им требуется особый уход. Но закон написан так, что им злоупотребляют… используют неправильно. Если знать нужного врача, то любой ребенок может попасть в категорию особых потребностей – например, он неуклюжий или просто тупой. Дело в том, что на детях с особыми потребностями можно больше заработать, чем на обычных, а, к несчастью для тебя, ты обычный ребенок. – Уэйн подмигнул. – По крайней мере, мне так сказали. Это правда? Ты обычная?
Грейс кивнула.
– Только неразговорчивая, – сказал мужчина. – В тихом омуте… В любом случае такие вот дела, мисс Грейс Блейдс. Тебя переводят, потому что мистер и миссис Сеймах могут существенно повысить свой доход, взяв нового ребенка с эпилепсией… Знаешь, что это… нет, все это дерьмо тебе ни к чему.
– Ладно, – сказала Грейс.
– Ладно?
– Я уезжаю. Все нормально.
Все равно ей не нравилось у Сеймахов. Скучные люди, державшие пару нервных и вонючих собак, безвкусная и не слишком обильная еда, жесткая, как доска, кровать… Иногда миссис Сеймах позволяла себе улыбнуться, но было трудно понять, к чему именно относится ее улыбка.
– В самом деле, – кивнул Кнутсен. – Тогда давай собираться – и в путь.
– Куда я еду?
– Понимаешь, – сказал соцработник, – возможно, это сработает… Я надеюсь… Это будет надолго. Потому что я обратил на тебя внимание, когда забирал у Кеннеди, после того как они взяли ребенка с особыми потребностями. Ребенка из пятой категории, самой высшей, что означает больше всего денег. У ребенка был какой-то врожденный дефект, и семье Кеннеди оплачивали кислородные баллоны и всякие лекарства. Вообще-то это нормально, потому что ребенок, который не может дышать сам, нуждается в дополнительном внимании. Но я все равно считаю, что это неправильно, – почему тебя считают нормальной? Черт возьми, умным быть недостаточно! Если б это было возможно, я сам заполнил бы на тебя бумаги. Особые потребности, потому что ты очень умная, понимаешь?
Грейс кивнула.
– Но ничего не выйдет – вот в чем безумие. Если б ты отставала в развитии, то была бы подходящим кандидатом, но закон не распространяется на умных детей. Разве это не дерьмо? Разве мир – не дерьмовое место? Вот почему ты моя последняя подопечная – потом я ухожу. Увольняюсь и поступаю на юридический факультет. Знаешь, почему?
Девочка покачала головой.
– Конечно, откуда тебе знать? – Уэйн снова подмигнул ей и дал вторую конфету, которую она положила рядом с первой. Заранее неизвестно, когда захочется есть. – Эти конфеты мы называем искуплением вины, детка, – сказал он. – В общем, мне хотелось бы сказать, что я собираюсь стать юристом, чтобы изменить систему и превратить воду в виноградный сок, но я не лучше других и поэтому собираюсь заработать много денег, защищая богатых людей, и постараюсь не думать о том времени, которое я проработал в системе. Все равно я считал эту работу временной.
– Ладно, – сказала Грейс.
– Ты все время это повторяешь.
– Со мной всё в порядке.
– Значит, система тебя устраивает?
– Это как животные, – ответила девочка. – В джунглях. Каждый сам за себя.
Уэйн внимательно посмотрел на нее и присвистнул.
– Знаешь, я примеривал на тебя первую категорию… По большей части психологические проблемы… или эмоциональные… неважно. Чрезмерная зависимость. Но это не ты. Еще я мог бы попробовать чрезмерную раздражительность, но это тоже не ты. Потом подумал, что не стоит писать все это в твоем деле – до сих пор ты отлично справлялась и заслуживаешь своего шанса. Я прав?
Грейс снова кивнула, хотя и не была уверена, что правильно поняла соцработника.
– У тебя есть чувство собственного достоинства, – сказал Уэйн. – Мне так кажется. В любом случае, даже если б я записал тебя в первую категорию, толку от этого никакого, потому что новый ребенок, с эпилепсией, – из пятой категории, и ты ему не конкурент. В общем, давай собирать твои вещи. На этот раз я, возможно, нашел для тебя хорошее место. Мне так кажется. Если нет, прости – я старался.