Сашенька тоже плохо спал: не мог уснуть, просыпался в слезах среди ночи. Пожалуй, впервые в жизни Кристина уезжала из родного дома в общежитие с радостью. К стыду своему, соврала матери, что ей нужно писать курсовую, собралась и уехала еще до обеда, хотя обычно садилась на вечерний воскресный автобус.
В течение недели, когда они с матерью созванивались, Кристина замечала, что мама плохо выглядит.
– Почти не спим, Сашенька дает жару. Младенцем, когда зубы резались, не было такого. Ночи напролет капризничает.
– Ко врачу ходили?
– Говорит, хорошо все. Ни температуры, ни простуды, ничего такого. Травяной сбор прописал для сна, толку ноль. И днем взвинченный, кресло это…
Мать умолкла. Подумала, похоже, что сболтнула лишнего.
– Что кресло?
– Да ничего.
– Мам! – требовательно сказала Кристина. – Скажи мне!
– Смотрит на него и вопит, что там дядя. Не дает в комнату войти, двери закрывает. Замучил.
– Мама, я тебе точно говорю: не так что-то с креслом. Дети чувствуют плохое, и ведь я тоже что-то видела. Не говорила тебе, но мне показалось, сидит в нем кто-то. Это я уже потом во сне старика видела, а сначала он мне вживую померещился. И старуха еще.
– Старуха? – напряженно спросила мать.
– Выброси ты это кресло от греха подальше. Раньше никаких проблем со сном у меня не было, вернулась в город и опять нормально спать начала. Это что – совпадение, по-твоему?
Но матери было жалко, она не верила, вернее, не желала верить. Кристину злила эта упертость, это пустое упрямство, и в итоге они чуть не поссорились.
На следующие выходные Кристина ехала домой с затаенным страхом, предчувствуя дурные сны. Но то, что случилось, было во много раз хуже. Приехала она в субботу, кляня себя за малодушие, но стараясь сократить время пребывания дома.
«Так больше нельзя, – думала она, – если снова все повторится, а Сашенька не успокоится, надо уговорить маму избавиться от кресла».
Случилось все около двух часов дня, когда мама ушла в магазин. Кристина была во дворе, Сашенька спал. Мама сказала, что прошлой ночью он капризничал меньше, а днем улегся спать без выкрутасов. Может, кризис, чем бы он ни был вызван, позади, и все налаживается, надеялись Лариса и Кристина.
Девушка сходила в сад-огород, посмотрела на голые еще яблони и кусты, думая о том, что скоро нужно будет копать огород, сажать овощи.
Подойдя к дому, заглянула в окно большой комнаты. Ее точно ударили – такой сильный шок испытала. В кресле, повернутом к окошку, сидел старик. Тот самый, из сна. С ножницами, воткнутыми в горло. Рядом с ним, как на старинном портрете, стояла старуха с мотком пряжи.
От ужаса Кристина забыла, как дышать. Одна только мысль в голове всплыла: хорошо, что Сашенька спит и не видит, хорошо, что он не заходит больше в эту комнату, боится.
Но в следующую секунду дверь открылась, вошел братишка. Его будто за веревочку тянули: шел, широко раскрыв глаза, как заводная кукла. Он смотрел прямо на жутких стариков, двигаясь, словно во сне. Вот он уже возле кресла, и старуха склонилась над ним, а старик взял на руки, собираясь посадить на колени.
– Нет! – завопила Кристина. – Саша, стой!
Вместо вопля получился писк, Сашенька даже головы не повернул.
Кристина бросилась в дом. Запнулась, едва не повалилась на землю, но удержалась. Рванула входную дверь на себя, влетела внутрь. Только бы успеть, только бы вырвать братишку из лап непонятно откуда взявшихся чудовищ!
Большая комната. Девушка забежала туда, полная решимости сражаться, но ее глазам предстала мирная картина. Сашенька спал, свернувшись калачиком в кресле. Ужасающих стариков не было и в помине.
«Что это со мной? Галлюцинации?» – думала Кристина, на цыпочках подходя к креслу. Братишка спал, дыхание его было легким, невесомым.
– Может, он ходит во сне? – спросила Кристина мать, когда та вернулась.
– Не замечала, не было такого. Но он столько ночей не спал, добрался как-то сюда. Пусть высыпается.
Кристина поначалу не рассказала матери о том, что увидела, не желая ее волновать. Но сделать это все же пришлось. Саша не проснулся ни через час, ни через два, ни к шести вечера.
– Надо бы разбудить его, а то перепутает день и ночь, – сказала Лариса, подошла к сыну и попыталась его растормошить.
Только ничего не вышло. Перепуганные мать и дочь стали будить мальчика уже вдвоем, но все было бесполезно.
– Сашенька, Саша, вставай, – со слезами уговаривала Лариса.
Ребенок не открывал глаз.
Дальше все было, как в тумане: позвали живущую через улицу медсестру, та посмотрела, послушала, сказала, что лучше бы показать ребенка врачу в поликлинике. Поликлиника в поселке имелась, изо всех окрестных деревень люди приезжали. Вызвали дежурного врача, педиатра, еще каких-то специалистов.