— Джейн знала, что рубин украли, — твердо стоял на своем Тим. — Это она доказывала мне, что камень подменили.
Полицейский хранил молчание. И тогда заговорила миссис Хоггарт:
— Дорогой мой, ты и я знаем о способностях Джейн. Но никто не поверит, что она способна отличить один камень от другого.
— Бьянка верит… — выпалил Тим. — Она тоже знает о способностях Джейн.
Рубин она, правда, не видела и не слышала, о чем разговаривал Табб в пещере. Но ей известно, что тот встречался со Смитом. Что они хорошо знакомы. И в ту ночь, когда Табб приходил, в руках у него была коробка, в которой лежали драгоценности. И он подарил ей бриллиант…
— Так ты говоришь… Но что если девочка… — полицейский помедлил. — То, что мне известно о ней… Она не может выступить свидетелем, заслуживающим доверия. Она не умеет ни читать, ни писать, как сообщил мне Тарбутт. Она диковата, немного не в себе…
— Ничего подобного, — упрямо возразил Тим. — Она совершенно… «разумна» — вот, что он хотел сказать в заключение, но увидел непроизвольную усмешку, появившуюся на лице полицейского и замолчал.
— Мы не сможем пригласить ее для дачи свидетельских показаний, — продолжал полицейский. — Но мне бы очень хотелось поговорить с ней. И со Смитом я бы тоже не отказался побеседовать. И может быть…
Он вдруг поднялся с места и быстрым шагом двинулся к балконной двери, которая вела на веранду, еще до того, как Тим и его мать догадались, что привлекло его внимание. На веранде что-то грохнулось на пол, потом раздался испуганный возглас.
Полицейский двигался с неожиданной легкостью и быстротой для такого высокого сильного мужчины. И когда Тим и его мать встали, он уже вышел оттуда, ведя за руку Бьянку. Он сгреб ее, когда она споткнулась об упаковки с пивом, стоявшие на полу, и упала.
— Бьянка! — закричал Тим.
Но ее глаза были полны ужаса, и она смотрела на него так, словно не узнавала.
— Это та самая девочка, о которой ты говорил? — спросил полицейский у Тима.
Мальчик молча кивнул. Бьянка выглядела такой маленькой, такой испуганной, как воробышек, выпавший из гнезда…
— Что ты здесь делаешь? — спросил ее полицейский.
Девочка застыла на месте, опустив голову и дрожа от страха.
— Не бойся, — проговорила миссис Хоггарт. И в ее голосе прозвучало сочувствие к Бьянке: — Никто не собирается обижать тебя. Ты пришла повидаться с Тимом?
Молчание.
— Она не любит, когда ее спрашивают, — сказал Тим.
Миссис Хоггарт посмотрела на полицейского. Тот пожал плечами.
— Поговори с ней сам, Тим, — предложила миссис Хоггарт. — Скажи, чтобы она не боялась нас.
— …Все в порядке… не волнуйся… — обратился к ней Тим.
Бьянка стояла так, словно не слышала его слов. Неподвижная, как статуя. Только вздымавшаяся грудь выдавала ее волнение.
— Они схватили Табба, — продолжил Тим. — И знают, что он нехороший человек. Ты ведь тоже знаешь это, потому что он бросил нас в пещере. И это он украл драгоценности. Правда ведь, что он подарил тебе один камушек?
Бьянка оставалась безмолвной и безучастной.
Тим набрал в грудь побольше воздуха и посмотрел на полицейского.
«Продолжай, ты все делаешь правильно», — понял он по выражению его лица. Но Тим почему-то, даже не понимая, откуда возникло это чувство, испытывал стыд и неловкость. Но ведь в том, чтобы помогать полиции в расследовании, нет ничего дурного. Он нисколько не сомневался в этом, тем не менее голос его прозвучал не так уверенно, как он ожидал:
— Ведь Табб дал тебе бриллиант — один из тех камней, что лежали в коробке, ты помнишь? В ту ночь, когда пришел к Смиту…
Она подняла голову и посмотрела непонимающим взглядом, как если бы он говорил на неизвестном ей языке. «Дикарка. Немного не в себе…» — вспомнились ему слова Тарбутта. Тим подумал, что в эту минуту она выглядела такой… В нем вспыхнуло раздражение. Она выглядела дурочкой, ничего не понимающей дурочкой. И это бросало тень на него. На его слова. Бьянка обязана повторить то, что говорила, чтобы он тоже не выглядел доверчивым дурачком, который повторяет всякие глупости. Тим заговорил чуть мягче, но по-прежнему настойчиво:
— Ты смело можешь рассказать о том, что произошло. Как все было на самом деле. Здесь только моя мама, а она верит тебе. А этот человек — полицейский. И ему тоже можно рассказать правду. Мы должны помогать полиции во время расследования. Это наш гражданский долг. — Он помолчал, а потом придумал способ, которым ее можно было бы заставить заговорить. Таким образом ему удавалось разговорить и Джейн, и этот прием должен был одинаково действовать на всех девочек. Идти от обратного.