— Это очень важная деталь. Хотя мы ничего не сможем доказать. Что, собственно, не имеет значения. — Он улыбался, и глаза его смотрели на Тима с дружелюбным удивлением и даже легким восхищением. — Знаешь, если ты захочешь, то сможешь стать сыщиком. Когда-нибудь. Из тебя получится хороший детектив.
Хотя Тим всегда мечтал услышать нечто подобное, на этот раз похвала не доставила ему особенной радости.
И он ответил довольно сдержанным тоном:
— Скорее всего, я пойду по стопам папы. Ботаники намного реже обижают людей.
Иголка в стоге сена Когда мать настояла на том, чтобы Тим лег в постель, он был уверен, что ни за что не заснет. Но проспал весь день, открыл глаза только к вечеру и был настолько вялым, что сил хватило лишь на то, чтобы выпить полчашки молока и проглотить кусочек бисквита, после чего его снова потянуло ко сну. Миссис Хоггарт выключила свет.
В следующий раз — уже окончательно — он проснулся только на следующий день перед обедом. Полицейский уже уехал. А отец, наняв моторную лодку, приехал к ним.
Мистера Хоггарта выписали из больницы. Бледность еще осталась, но в общем он чувствовал себя хорошо. Отец был чрезвычайно внимателен к сыну и ни разу не обмолвился о том, какое у мальчика пылкое воображение. Напротив, попросил Тима подробно рассказать обо всем, что случилось. И даже сам высказал предположение по поводу того, где мог укрывать краденые сокровища мистер Смит.
— Уверен, что он передал их мистеру Кемпбеллу. Но его пока не удалось найти. И драгоценности тоже.
— Потому что их нет и не может быть? Вот что ты думаешь на самом деле, — сказал Тим скорее нейтрально, чем грубо. Он говорил об этом так, словно утратил ко всему интерес, помолчал, откинулся на подушки и посмотрел в окно.
— Обломки лодки удалось найти?
Отец замялся, но потом начал рассказывать о том, как организовали спасательную группу. Лодку пытаются отыскать, но пока из этого ничего не вышло. Лицо Тима оставалось спокойным. Мистер Хоггарт прочистил горло, а потом добавил, что и тело мистера Смита тоже пока не найдено.
— И если драгоценности были при нем, то они тоже похоронены на дне моря. Как и бриллиант Бьянки, — добавил мистер Хоггарт, — у нее его не оказалось.
Слова «если он только был у нее» вертелись у него на кончике языка, но он не произнес их вслух:
— Наверное, его смыло волной.
Мистер Хоггарт замолчал, думая уже не о бриллианте, а о маленькой девочке. Когда он приехал, Бьянки уже не было в отеле. Но о ней ему рассказала миссис Хоггарт. Девочка не произнесла ни слова. Она не выпускала руку Энни Макларен и молча смотрела на нее. И старая женщина попросила мистера Тарбутта отвезти их в «Луинпул».
— А разве они могут жить там? — спросил вдруг Тим. — Я имею в виду, — он с трудом заставил себя договорить до конца. — Это ведь был дом Смита?
Мистер Хоггарт пальцем поправил очки на носу и с беспокойством посмотрел на сына. Он старался говорить о кораблекрушении будничным тоном, как о некоем свершившемся факте, потому что это было лучше, чем делать вид, будто ничего не случилось. Теперь он подумал, а правильный ли он выбрал тон? Тима нельзя обвинить в том, что мистер Смит утонул. Такую напраслину мог возвести на себя только чрезвычайно ранимый человек. Разве его сын принадлежит к ранимым людям? Не считая его таковым, мистер Хоггарт очень часто был невнимательным и нечутким. Ему стало не по себе при мысли об этом. Он хотел поговорить с сыном о Смите, но не знал, с чего начать. Поэтому, широко улыбнувшись, заговорил неестественно бодрым тоном совсем о другом:
— Я думаю, что нам надо устроить завтра пикник. Дженни мечтает снова побывать в пещере, продемонстрировать нам то место, где она показала себя такой героиней. У нас есть еще один день до прихода парохода, и мистер Тарбутт пообещал отвезти нас туда на лодке. Как тебе эта идея? Нравится?
— Нравится, — Тим говорил с таким видом, словно речь шла о том, чтобы посетить исторический музей. А после короткой паузы добавил: — Не старайся меня развеселить. Я знаю, что не виноват в смерти мистера Смита. Как ты обычно говоришь, разумом — я понимаю, только в глубине души… — он помолчал. — Но я хотел спросить у тебя совсем о другом. Если он погиб, где будет жить Бьянка?
— Мистер Смит оставил завещание, — сказала Энни. Она сидела на кухне, а Бьянка лежала на скамье напротив нее. — Полицейский нашел его вчера, когда обыскивал комнаты, перевернув все вверх дном. Так что дом принадлежит тебе, моя дорогая.
Бьянка даже не шевельнулась. Она смотрела на огонь с безучастным видом.
Энни вздохнула: