Мужчина равнодушно пожал плечами и меланхолично заявил гулким раскатистым басом:
— Эка невидаль. Бывает. Заменим.
Попытавшись пригладить широкой ладонью взлохмаченные соломенные волосы и с трудом подавив зевок, он добавил, уставившись на гостью отсутствующим взглядом:
— Трапезничать, пресветлая, будешь?
— Да, — коротко кивнула Ялика и, нетерпеливо поерзав на лавке в неловких попытках скрыть настойчивое урчание оголодавшего желудка, смущенно спросила: — А что имеется?
— Бобовая похлебка, грибная похлебка, каша ячневая, каша перловая, капуста кислая, капуста моченая, рулька запеченная, творог, пироги ягодные… — начал занудно перечислять корчмарь, зачем-то уставившись в потолок и поочередно загибая пальцы на руках.
— Неси-ка грибную похлебку, — нетерпеливо перебила ворожея грозившее затянуться до вечера перечисление снеди, имеющейся в корчме.
— Как скажешь, пресветлая, — все так же меланхолично пробасил мужчина в ответ.
— Подскажи, мил человек, будь любезен… — задержала Ялика собравшегося было удалиться на кухню хозяина постоялого двора.
— Горыня я, — отозвался тот, и немного помявшись, смущенно проронил: — Сельчане меня Пузом прозвали.
— Горыня, — спрятав улыбку, продолжила, как ни в чем не бывало, Ялика, — а не найдется ли в селе работенка какая для человека знающего, отвары приготовить, настои да зелья лечебные?
— Эх, пресветлая… — корчмарь растерянно почесал затылок. — Травница в селе есть уже. А нечисти всякой, сколько себя помню, в округе-то и не водилось никогда. Разве что леший иногда тропы путает, так на то он и леший!
Ворожея печально вздохнула. Денег, что выдала ей Яга на первое время, считай что и не осталось совсем.
— Ступай, — грустно улыбнулась она растерявшемуся Горыне.
Тот поторопился скрыться за дверью кухни, откуда донесся его раскатистый бас:
— Радмила, ну и где тебя леший носит? Гостья есть хочет, а ты опять запропастилась незнамо куда!
Раздался тихий неразборчивый женский голос, и в обеденный зал из кухни тихо прошмыгнула невысокая худенькая девица в простом домотканом сарафане. Подойдя к столу, за которым сидела Ялика, она принялась протирать с него полотенцем многочисленные крошки и пятна, оставшиеся от прошлых трапез.
Ворожея приветливо улыбнулась. Радмила с растерянностью посмотрела на гостью и робко улыбнулась в ответ.
— Сейчас, я мигом, пресветлая, — тихим, похожим на журчание ручейка голосом проговорила она.
В этот момент через распахнутое окно послышался дробный перестук копыт, тревожное лошадиное ржание и заполошный женский визг, сменившийся неразборчивыми причитаниями.
Ялика встрепенулась и с удивлением воззрилась на Радмилу.
— Пойду, узнаю, что стряслось-то, — не без растерянности в голосе ответила та на невысказанный вопрос ворожеи и смущенно улыбнулась.
— Бабку Ведану зовите! Травницу! — донеслись со двора встревоженные крики.
С неожиданно громким стуком распахнулась дверь, и двое сельчан торопливо внесли на руках тихо стонущего мужчину. Сразу же запахло гарью и паленой плотью.
Ялика стремительно вскочила, решительно оттолкнув остолбеневшую Радмилу, и кинулась на помощь.
— На стол его! — решительно скомандовала она, заметив, что за вошедшими тянется тонкий кровавый след, и уверенно засучила рукава.
Весь правый бок мужчины представлял собой обугленные, сочащиеся кровью лохмотья плоти, сплавившиеся с тканью рубахи. Раненый протяжно стонал, скрежеща от боли зубами, то и дело закатывая глаза. Ялика нежно положила ему ладонь на лоб, беззвучно зашевелив губами. Её пальцы стали полупрозрачными от идущего сквозь них призрачного сияния. Мужчина судорожно вздохнул и обмяк. Дыхание сделалось ровным, а искаженные невыносимой мукой черты лица разгладились.
— Нож. Чистые полотенца. Воды. Много воды, — отрывисто велела ворожея, бросив быстрый взгляд в сторону растерянно хлопавшей глазами Радмилы.
Та, кивнув, кинулась выполнять распоряжения.
— Это что здесь… — начал было вышедший из кухни Горыня, расталкивая столпившихся в зале селян, но, встретившись с серьезным взглядом Ялики, осекся и, быстро оценив ситуацию, зычно гаркнул: — А ну, пошли все вон!
Мужики и бабы возмущенно зароптали. Видимо, подобные происшествия не часто происходили в забытых всеми богами Комарищах, и никому не хотелось пропустить ни минуты из потревожившего сонное благополучие села происшествия, о котором еще долго будут судачить местные, встретившись в корчме или у колодца. Пузо, не особо церемонясь, отвесил пару звонких оплеух, что помогло быстро выпроводить селян взашей.