Поднявшись, он сжал пальцы Мэри Роуз и Тайсона.
— Слушайте меня внимательно. Мы сумеем его вытащить. Девочка Диксонов выжила, и Рори тоже выдержит. Сначала дадим ему опий, а потом начнем обтирать прохладной водой.
До рассвета оставалось совсем немного. Мегги, час назад сменившая отца, сидела на кроватке Рори. Мэри Роуз заснула на маленьком топчане, который Тайсон принес в комнату. Даже во сие она выглядела напряженной и испуганной. Кулаки судорожно сжимались и разжимались.
В недолгой жизни Рори случалось немало болезней, но ни одна не была так тяжела. Мегги снова пощупала щеки брата. Кажется, не такие горячие, как раньше.
Но тут он задрожал, дернулся и сбросил с себя одеяла.
— Нет-нет, зайчик, не нужно, — шепнула она, услышав, как стучат его зубы. — Тебе холодно, малыш? Не волнуйся, я здесь и позабочусь о тебе.
Она сбросила теплый бархатный халат, завернула в него Рори, легла и притянула брата к себе, что-то шепча и гладя его по спине. Неожиданно он словно окаменел, застонал и остался недвижен.
О Боже…
Мегги едва не завопила, но тут он снова дернулся, выгнулся и опять задышал, слабо и неровно. Мегги расплакалась, прижимая его к сердцу. Как страшно, Господи, как страшно!
Растирая его спину, она снова и снова повторяла:
— Нет, Рори, держись, я знаю, ты можешь. Дыши, маленький, дыши!
Он хрипло закашлялся, борясь за каждый вздох. Боже, только не это. Только не это…
— Мегги, что случилось?
Мегги сама не знала, как ей удалось ответить тихо и спокойно:
— Мэри Роуз, беги за отцом. Дело плохо, очень плохо. Скорее пошли кого-нибудь за доктором Дрейфусом.
Мэри Роуз прикусила палец, чтобы не вскрикнуть, и бросилась к двери. Вошедший Тайсон осторожно взял Рори на руки.
— Он вдруг прекращает дышать, папа. Потом, когда уже кажется, что все кончено, ему снова удается втянуть немного воздуха. Но так долго продолжаться не может.
Тайсон, не глядя на нее, обнял свою драгоценную ношу, словно заставляя дышать насильно. Потом поднялся и отнес Рори к креслу-качалке, которое сам сделал для Мэри Роуз, когда родился Алек. Женщины сели на постель, наблюдая, как отец нянчит свое дитя. Тайсон принялся растирать грудь сына, то надавливая, то отпуская, пытаясь помочь ему дышать.
Он снова и снова массировал грудку мальчика, говорил с ним, ободрял и молился. Он, викарий, пытался прийти к соглашению с Богом. И с радостью отдал бы душу дьяволу, пожелай тот заключить сделку.
— Он не может умереть, Мегги, просто не может, — повторяла Мэри Роуз, стискивая руку падчерицы. Мегги кивнула. Язык не слушался ее, так что ответить она не могла. И плакать не хотела: все равно это ничего не даст.
Они сидели рядом, пока не взошло солнце. Пока первые розоватые лучи не проскользнули под кремовые шторы, окутав комнату тусклым свечением.
Прибывший Сэмюел Притчерт сообщил, что коляска доктора Дрейфуса перевернулась и доктор лежит в постели с больной спиной, не в силах шевельнуться. Он передал, впрочем, что все равно ничем не мог бы помочь. Сэмюел заверил, что молится за них.
Через несколько минут внизу послышались шаги миссис Приддл, а затем раздался громкий стук.
Еще через несколько минут запыхавшаяся миссис Приддл просунула голову в дверь.
— Простите, мисс Мегги, но пришел лорд Ланкастер. Говорит, у него важное дело.
Томас Малком? Что нужно этому человеку в такой час? Она не желает услышать очередное приглашение на прогулку!
Мегги кивнула отцу и Мэри Роуз и потихоньку вышла. Остановилась у своей спальни, накинула другой халат, такой старый, что локти светились, и поспешила вниз. Свеча ей не понадобилась: солнце уже окончательно взошло.
Он стоял в передней в костюме для верховой езды и сапогах. В этот момент в сердце Мегги не осталось ни унции христианской доброты.
— Что вам угодно?
Он рассеянно поклонился и поспешно подошел к подножию лестницы, у которой стояла Мегги. Она вдруг заметила, что Томас сжимает небольшой сверток.
— Я говорил с доктором Дрейфусом, — выпалил он, сунув ей сверток. — Он велел прийти и передать это для Рори. Сказал, что ему не повредит. Лекарство, одно из многих, которые присылает из Генуи мой партнер в судоходной компании. Хорошо помогает от лихорадки. Рори не лучше?
— Нет, — коротко ответила Мегги и добавила то, что в глубине души уже знала:
— И я не думаю, что станет лучше. Что это?
— Целебный корень. Называется маринго. Растет около реки, на лавовом плато, на западных склонах вулкана Этна в Сицилии. Будем надеяться, что это поможет Рори. В письме от моего друга сказано, что именно этот корень прекрасно излечивает лихорадки подобного рода. Быстрее, Мегги, нужно спешить. Немедленно дайте это мальчику. Всего один глоток, больше не нужно. Потом еще по глотку каждый час, пока не минует опасность.
Тайсон и Мэри Роуз посчитали, что лекарство прислал доктор. Мегги не стала их разубеждать. Ей удалось открыть ротик брата и влить туда немного коричневой жидкости. Для пущей верности она потерла пальцами его горло. Он захрипел и раскашлялся. Маленькое тельце извивалось в мучительных конвульсиях. Но все же он дышал, неглубоко, едва слышно. Все молча наблюдали, как малыш борется со смертью. Казалось, ему становится легче, но тут снова, совершенно неожиданно начались судороги. Тайсон крепко держал мальчика пока Мегги делала все, чтобы он не прикусил язык. Мать растирала ручки и ножки мальчика. Судороги так же внезапно прекратились, и Рори словно оцепенел. Мэри Роуз упала на колени.
— Господи, да что же это?! Тайсон, нет! Он не может умереть, не может?
— Нет, подожди, подожди немного.
Мегги молилась так исступленно, как ни разу до того. Хуже всего, что она совсем не слышит его дыхания. Не видит ни малейшего шевеления. Он умирает…
— О, пожалуйста, Боже, не надо, только не этот чудесный ребенок!
Отец продолжал ритмично сжимать и массировать грудь Рори, повторяя снова и снова:
— Дыши, Рори, дыши.
Случайно подняв глаза, Мегги увидела лорда Ланкастера, молча стоявшего в дверях и наблюдавшего разворачивавшуюся перед ним драму. Лицо его заметно побледнело, глаза под полуприкрытыми веками были печальны.
— Слава Богу! — пробормотал Тайсон с облегчением и слезами в голосе. — Дышит! — Он притянул к себе Мэри Роуз и поднес ребенка поближе к матери. — Слава Господу милосердному, наш мальчик снова дышит.
Он посадил жену себе на колени и положил ей на колени сына. Мэри Роуз дрожащими руками гладила ребенка по спинке непрерывными круговыми движениями, пока Тайсон продолжал массировать его грудь. Наконец Мэри Роуз откинула голову на плечо мужа. Тот поцеловал ее волосы и крепче сжал жену и сына. Мегги подумала, что в жизни не забудет этой минуты. Рори дышал, не затрудненно и хрипло, а полной грудью, и каждый вдох и выдох звучали совершенно нормально. Щеки раскраснелись, но не от жара. Мегги взяла с постели одеяло и накинула на всех троих.
— Еще одно, Мегги. Он не дрожит, но я хочу, чтобы мы все пропотели.
— Он совсем спокойный. Ни озноба, ни конвульсий, — с надеждой прошептала Мэри Роуз. — О, Тайсон, как по-твоему, он…
— Не знаю, любимая, но держи его. Не прекращай растирать его, ему не повредит. Это лекарство, Мегги… увидишь доктора Дрейфуса, передай, что оно помогло и что я так и знал: он обязательно придумает, как вылечить нашего малыша.
— Это не от доктора, папа. Его привез лорд Ланкастер. Озадаченный, Тайсон долго не знал что ответить.
— Поблагодари его, — вымолвил он наконец, — и скажи, что оно подействовало почти мгновенно. Вся наша семья у него в долгу.
— Обязательно, — кивнула Мегги, не упоминая о том, что Томас Малком стоит сейчас в дверях и смотрит на них. Она накрыла отца и мачеху всеми одеялами, которые только нашлись в комнате, и осторожно приложила ладонь к щеке Рори. Гораздо прохладнее, она могла в этом поклясться.
— Папа, мне кажется, что он просто спит. И дыхание такое ровное.