Но потом он отвел взгляд. Покачал головой.
— Ну. Это чуть не убило меня.
В голове промелькнуло понимание.
— И ты не сказал мне ничего из этого, потому что был связан молчанием, — прошептала я. — Ты заключил договор крови.
— Да. Они сказали, что это должно оставаться в тайне. И в тот момент я согласился бы на что угодно, лишь бы это вышло из меня. Черт, это не казалось таким уж ужасным — никогда больше не говорить об этом. И их последний подарок был идеальным прикрытием. Мой отец был ривенайским дворянином, близким личным другом короля. С обеих сторон было много людей, которые хотели бы, чтобы семья Фарлионе была уничтожена только за это. И вот так, убийство Фарлионов стало просто еще одной несчастной трагедией военного времени.
Его голос понизился, загрохотал, впиваясь в слова, как когти в камень. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза были серьезными и печальными.
— Я хотел бы сказать, — произнес он медленно, словно делая страшное признание, — что я хотел сказать тебе. Но я не хотел, даже если бы мог. Я не хотел, чтобы ты знала хоть что-то из этого. Пока я не увидел, как ты вошла в эти башни, и не понял, чего тебе будет стоить незнание.
Его пальцы сжались вокруг моих, пока не задрожали, складываясь в молчаливое извинение.
И я ответила ему своим собственным.
— Жаль, что я не послушала.
Я говорила серьезно.
Потому что это могли быть только мы, прямо сейчас. И я знала, что это нереально. Но это была такая привлекательная фантазия.
Я буду слизывать его кровь с твоих пальцев.
Воспоминание о словах Решайе пробилось сквозь тьму. Я почувствовала его присутствие в глубине своего сознания и вздрогнула.
— Оно ненавидит тебя, — пробормотал я. — Оно угрожало тебе. Оно уже причинило тебе боль. И Макс, если…
Мои слова путались. Какие слова я могла бы подобрать, чтобы выразить все то, что бурлило во мне последние два дня? Как я могла объяснить, что со мной будет, если я причиню ему боль — больше, чем уже причинила? Как сказать ему, как много для меня значит то, что он вернулся, и как быстро я готова променять это на обещание его безопасности?
Слова были ничто по сравнению с этим. Это было бы все равно, что пытаться сдвинуть море ложкой.
Я погрузилась в молчание и не возобновляла его. Но между бровями Макса образовалась морщинка, и я увидела, как в его глазах появилось понимание.
— Когда мы были в Таирне, у подножия той башни, — тихо сказал он, — И ты попросила меня разрешить тебе помочь, моей первой мыслью было: «Ни за что, черт возьми. Слишком опасно.» Но оказалось, что наш единственный шанс победить эту тварь — сделать это вместе.
В моей груди разлилось горько-сладкое тепло, пронзенное чувством вины.
Я не заслужила его. Боже, не заслужила. И все же, предательски, в самых глубинах моей души было такое счастье, что он здесь.
Слабые зачатки слез навернулись мне на глаза.
— Оказалось, что мы были достойной командой, — прошептала я.
Улыбка согрела его голос, когда он ответил:
— Да. Мы были.
ГЛАВА ПЯТДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Макс.
С помощью трех Вальтейн, двигающих ветер над морями, мы должны были прибыть в Трелл не через недели, а через несколько недель. Я все еще находил корабль и все обстоятельства, связанные с нашим местом на нем, одновременно угнетающими и пугающими. И все же, после нашей встречи под луной в первую ночь в море, в моем общении с Тисаной появилось нечто более легкое, более простое. Это был первый раз за восемь лет, когда я вырезал эти истории из себя. Да, во мне все еще оставались осколки этого, и все еще были вещи, которые я не мог заставить себя признать вслух.
Но все же… она знала больше, чем почти все остальные. И я никогда не думал, что это будет приятно, но вот мы здесь.
Решайе, к счастью, в основном молчало. Я подозревал, что его выступление на ринге несколько дней назад истощило его энергию. Рано было брать контроль вот так, использовать магию. Бывали моменты, когда я видел, как лицо Тисаны застывало, как она смотрела куда-то вдаль, и я знал, что он шепчет ей. Но проходили дни, и дальше этого дело не шло.