— Ин-сес-ту…?
— Это значит… — Он нахмурил брови, потом покачал головой. — Неважно.
Саммерин вздохнул.
— Просто действуй осторожно, Макс. У тебя больше не будет таких шансов.
Что-то смягчилось в выражении лица Макса, совсем немного.
— Я знаю. — Затем он встал, повернувшись ко мне. — Ты готова?
Я моргнула, пытаясь прогнать облако из своих мыслей.
— Ты выглядишь как смерть. Но ты же не думаешь, что из-за этого у тебя будет перерыв, не так ли?
Я предполагала, судя по скверному настроению Макса, что сегодня буду заниматься одна. Но это был приятный сюрприз.
— Если ты можешь это сделать, — сказал я, — то и я смогу.
В уголках его глаз мелькнула ухмылка.
— Вот что я хотел бы услышать. — Затем, обращаясь к Саммерину: — Прости нас, Саммерин. У нас есть работа. Кроме того, я уверен, что Мот, вероятно, что-то разрушает, пока мы разговариваем.
— Возможно, — пробормотал Саммерин. Его взгляд на мгновение ушел далеко, словно представляя, что он отправится домой, чтобы найти это что-то.
Бедный Мот. Я надеялась, что обо мне так не говорят.
Саммерин повернулся к двери, затем на мгновение остановился и снова посмотрел на Макса.
— Что вы делали в городе с самого начала?
— Просто забрал кое-что у Вии.
— И ты остался? Кто-то посмеет назвать это нехарактерным, Макс.
Макс пожал плечами.
— И заплатил за это цену. Урок выучен.
— Хм, — Саммерин бросил на нас один из тех тихих, непроницаемых взглядов и выскользнул за дверь.
***
— Это ужасно, — сказал Макс, проводя рукой по лбу, выражение отвращения появилось на его лице.
Я не могла не согласиться.
Лето, казалось, наступило всего за несколько дней. Я привыкла к жаре. Но жара в Ара была совершенно другим зверем, таким влажным и липким, что я не могла сказать, была ли слизь на моей коже от пота или от самого воздуха.
Вытянув шею, я смотрела, как Макс стоит на вершине скромной груды камней, вытирая пот с лица и глядя на озеро внизу. Вода хлестала по моим босым пальцам ног.
Мы вышли из коттеджа в эту стену влажного зноя, и Макс тут же объявил:
— Я даже отдаленно не создан для этого.
Затем, после секундного размышления, он увел меня гораздо дальше за линию деревьев, чем мы обычно отваживались, вглубь леса. Я была вся в поту и была наполовину съеден жуками, когда мы добрались до этого места: ущелье в лесу с красивым, идиллически выглядящим прудом.
Одной рукой Макс стянул через голову промокшую от пота рубашку. Когда он потянулся, изгибая спину, листья деревьев наверху мерцали светом и тенью на мышцах его плеч. Он пригнулся, чтобы убрать со своего пути рассыпавшуюся ткань, и эти нежные клочья были разорваны жестоким шрамом на его спине.
Я смотрела более пристально, чем хотела. В моей голове эхом отдались слова королевы: Капитан Фарлионе почти полностью несет ответственность за окончание Великой Ривенайской войны.
Это был орган, способный на вещи, достаточно мощные, чтобы положить конец войне. Достаточно могущественной, чтобы совершить действия, которые вызвали такую бурную реакцию в этой толпе, благоговение и отвращение, которые пронзили меня, как молния.
Боги, у меня было так много вопросов.
Макс лишь мельком взглянул вниз, прежде чем одним плавным грациозным прыжком спрыгнуть со скалы. Секунду спустя его голова снова мотнулась вверх, стряхивая мокрые волосы с лица.
— Намного лучше. Твой ход.
Я перевела взгляд с камней на воду и подавила в животе шепот неуверенности.
Я повторила его путь вверх по скалам, затем сняла завернутую рубашку и брюки, оставив себя в нижнем белье — замшевой рубашке и шортах. Они были гораздо менее откровенными, чем многие из вещей, которые я носила каждый день в рабстве у Эсмариса, и даже в те дни я никогда не задумывалась дважды о том, что так много обнаженного тела. Теперь я не чувствовала себя смущенной, но я остро ощущала взгляд Макса.
Этот отвлекающий фактор, однако, был далеко от моего разума, когда я свесила пальцы ног с края скалы и посмотрела вниз.
Прошли секунды.
— Ты боишься? — наконец спросил Макс.
— Нет, — солгала я.
Утес был всего около десяти футов в высоту. Невысоко.
— В Трелл… очень мало воды, — запинаясь, добавила я.
— Ты не умеешь плавать?
Когда я наконец заставила себя посмотреть на Макса, он сдерживал ухмылку удовольствия.
— Обещаю, я не позволю тебе утонуть. Если, конечно, ты не хочешь прыгать.