— Садись, — повторил голос Зерит.
Садись, милая бабочка. Оставь это. Я знаю, что ты так устала.
Я была такая уставшая. Так устала. Но –
Я. Нет. Закончила.
Я не знала, сказала ли я это вслух, но я прокричала это в своей голове достаточно громко, чтобы заглушить все остальное.
Я с трудом поднялась на ноги, шатаясь, как новорожденный жеребенок.
Я еще не закончила.
Я привязала эту фразу к своему сердцебиению.
Я выдернула из руки нить магии, чтобы поднести к себе ближайшую сферу, но как только я это сделала, стена ветра ударила меня так сильно, что я полетела через всю комнату. Острая боль пронзила мой череп.
— Вернись, Тисана, — промурлыкал Зерит. Предложение облегчения, безопасности.
Нет.
Я коснулась головы и почувствовала на пальцах теплую кровь. Мои ноги уже начинали слушаться, ползли к нему. Но я нашла его — единственный острый осколок, оставшийся в моем мозгу. Зацепила.
Я потерла кровь между пальцами.
— Иди сюда, Тисана.
Отдохни, маленькая бабочка.
Я нарисовала круг.
Мои ноги все еще шевелились. Только мои пальцы все еще цеплялись за землю.
Линия.
Я закрыла глаза и увидела все это, освещенное, как карта — я, сферы, три Вальтейна.
Я еще не закончила.
Другая линия.
— Я больше не скажу…
Нет, подумала я. Ты не скажешь.
И я нарисовала последнюю линию моей стратаграммы.
А потом, вдруг, случился крах. Металл о металл, потрясенное ворчание и стена света — все это слилось в одну прекрасную хаотичную какофонию.
Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как последние два шара рикошетят в бассейн. Увидеть, как Зерит, Нура и третий Вальтейн поднимаются с пола. Посмотреть вниз и увидеть мою стратаграмму, измазанную моей собственной кровью подо мной.
И услышать знакомый голос, кричащий с балкона:
— Что. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Это было?
Я откинулась на землю.
***
Когда я снова открыла глаза, Макс склонился надо мной, положив руки на колени. Я видела, как шевелились его губы, но его слова не распознавались.
События последних минут поразили меня вспышками.
Нура. Зерит. Тени.
Встань на колени.
И Стратаграмма. Моя успешная стратаграмма.
Макс снова заговорил, каждое слово звучало с острой силой.
— С тобой все в порядке?
Я сделала это.
Я сделала это.
Я коснулась своей головы, все еще теплой и влажной. Отвела пальцы назад, чтобы посмотреть на красное. Я не понимала, что улыбаюсь, пока не начала задаваться вопросом, почему у меня болят щеки.
Макс откинул мне волосы, осматривая рану. Я почти не чувствовала этого.
— Саммерин может позаботиться об этом, — сказал он, но мне наплевать на эту рану.
Потому что я сделала это.
— Тисана, мне нужно устное подтверждение того, что с тобой все в порядке и что ничто из этого не превратило твой разум в желе.
Я не могла перестать улыбаться.
— Я очень хороша, — сказала я хрипло. — Очень, очень хороша.
Макс опустил голову, испустив вздох, который начался с облегчения, а закончился раздражением.
— Вознесенные. Вставай. Ты выглядишь как сумасшедшая.
— Лу-нух-тик? — Новое слово. Я не нашла ни одного из них за то время.
У меня закружилась голова, когда Макс поднял меня на ноги.
— Сумасшедший человек. Как, например, тот, который катается по земле, ухмыляясь сам себе, будучи весь в собственной крови.
Лу-нух-тик.
Мне нравится.
Твердая рука хлопнула меня по плечу, тряся колени.
— Отличная работа, Тисана. Невероятно впечатляюще.
Зерит стоял рядом со мной, приветствуя меня приятной улыбкой. Его рука осталась на моих плечах. Этот потусторонний магнетизм исчез, сменившись гораздо более удобным, человеческим дружелюбием. Тем не менее, я сопротивлялась немедленному желанию вырваться из его рук.
Встань на колени.
Но я просто улыбнулась — дала ему то, что подобает милой девочке-подростку, которой я была, когда впервые встретила его. Оскорбление Верховного Коменданта не в моих интересах.