– Как это могло случиться, – шептал епископ, проходя мимо множества шатров и палаток, – я привел в эти земли огромное войско, не знавшее поражений. Лучшие военачальники возглавили его. Где же мы просчитались? – задал себе вопрос Буксгевден, и не смог найти ответа. Он поднял голову, безразлично глядя на тот, как мародерствуют их бывшие союзники. Эсты не собирались задерживаться в лагере. Они ограбили шатры знатных рыцарей и обоз. Малочисленная охрана не смогла им помешать. Епископу не удалось отстоять и свой шатер. Эстонские князья оттолкнули его и священников, повалив их на землю. Чуть не затоптав, их они ворвались в шатер, опустошили казну, забрали всю одежду и серебряные церковные принадлежности. Один из князей сорвал с Буксгевдена золотую цепь с крестом.
Сейчас лагерь опустел. Эсты ушли, прихватив всех имеющихся лошадей. Священники пытались убедить епископа бежать или спрятаться в лесу. Но он отказался. Убежать от конного войска невозможно. Оставалось только ждать возвращения остатков войска. Ведь кто-то должен был остаться в живых. Фон Буксгевден устало побрел к своему, покосившемуся, шатру.
– Святой отец, – приятный бархатный голос заставил епископа остановиться. Он поднял затуманенный взгляд, посмотрев на двух красивых юношей, стоящих возле дороги. Старший, по всей видимости, был оруженосцем. Второй, помладше и по стройнее, скорее всего паж. Оба взирали на него с открытой робостью и подобострастием. Взгляд Буксгевдена мгновенно прояснился. Он вновь почувствовал себя нужным.
– Что вы хотите, дети мои? – ласковым голосом поинтересовался епископ.
– Исповедуйте нас, святой отец, – произнес старший юноша.
– Конечно, – улыбнулся Буксгевден, – пройдемте в мой шатер, чтобы не нарушать таинство исповеди.
Он первым зашел внутрь, приняв соответствующую величественную позу.
– Встаньте на колени, дети мои. И не таясь, сообщите мне обо всех своих грехах.
– Я согрешил, – сказал старший из двух юношей, – чтобы пробраться в стан врага, мне пришлось убить человека и взять его одежду…
– Это не великий грех, – улыбнулся епископ, – наш враг, является и врагом бога нашего. То, что делается во благо веры, делается и во благо господа. Что еще гложет тебя сын мой?
– Еще, – продолжил оруженосец, – я намериваюсь похитить одного спесивого епископа и передать его на суд родственникам убиенных им людей…
Юноша поднялся, сняв с головы берет. По его плечам рассыпались пряди черных волос.
– Женщина? – не поверил своим глазам Буксгевден, отступая на шаг назад. – Как ты посмела предстать перед лицом пастыря божьего в мужском платье! Господь не простит тебе этого! Убирайся или я позову на помощь!
– Ну, это врятли, – усмехнулась Юлдуз, глядя за спину священника.
Епископ обернулся, в ужасе глядя на появившегося, словно из воздуха чернокожего гиганта. Буксгевден открыл рот, чтобы закричать. Но удар по голове тяжелого кулака бросил его в беспамятство.
– Упакуй его, Басир – велела Юлдуз, – думаю, что жители Изборска, будут довольны нашему подарку.
Нубиец, принялся заворачивать тело епископа в ковер. Девушка тем временем повернулась к пажу.
– Ну что сестричка? – подмигнула она Милане, – пойдем… Богиня мести ждет своих жертв…
На следующий день русское войско подошло к границам ливонского ордена. Испугавшись вторжения, меченосцы прислали послов просить о мире. Орден обязывался отказаться от всех притязаний на русские земли и возвращал захваченные ранее территории. Кроме того он обязался выплатить контрибуцию семьям погибших и выплачивать Новгороду ежегодную дань…