— У нас забираете, а кому отдадите? — спросила Мика.
— Пока Скользкому Алу. Как все наладит, его уберем и поставим надежных людей.
Мы издали еще один горестный вздох. «Надежные» — в понимании этого народа значит свои. То есть не нам, короче.
— Будь вы постарше, пустил бы вас в дело, — продолжил Исинхай. — Но малолеткам в этом бизнесе делать нечего.
Вот с этим мы даже не спорили — одно дело быть двумя девочками, которые с гонками балуются, другое дело лезть в криминал. Бои без правил, ставки на большой спорт, наркотики, торговля оружием — все это контролировал Исинхай. А может, и не только это, мы в его дела не лезли.
— И что нам теперь делать? — грустно спросила я.
— Расти, — спокойно ответил Исинхай. — Подрастете, завершите образование, там посмотрим. Еще по коктейлю?
— Нет, с нас хватит, — приняла я решение за двоих.
— Это несправедливо, — хмуро выдала Мика. — Скользкий нас заложил, а вы ему наше дело на блюдечке!
Шеф хитро улыбнулся, потрепал Микаэллу по щечке и вкрадчиво спросил:
— Микусь, солнышко мое, ты будешь спать с гонщиками, чтобы привлечь их к делу? А убирать тех, кто мешает? А идти на подкуп механиков, чтобы они вывели из строя болиды неугодных?
Мика побледнела.
— Скользкий с ними тоже спать не будет, — решила я отвлечь внимание от подруги.
— Скользкий найдет тех, кто будет, — спокойно ответил Исинхай. — Скользкий пойдет на подкуп и шантаж, раскрутит дело. И гонки будут проводиться не два раза в месяц, а раз в три-четыре дня. Аудитория увеличится, будем это дело транслировать.
Мы с Микой переглянулись и поняли: Исинхай сейчас делает нам большое одолжение. Потому что при таких масштабах дело приобретет огласку, полиция заинтересуется, и рано или поздно гонки закроют, а организатора посадят. И его прикрывать никто не будет, потому что эти люди стукачей не терпят. Скользкий Ал копал себе могилу и даже не подозревал об этом.
— Спасибо, — выдохнула я.
— Большое спасибо, — искренне добавила Микаэлла.
— Сообразили? — Исинхай прищурился.
— Сообразили, — разом ответили мы и рассмеялись такому единодушию.
Шеф подал знак, и нам таки принесли еще по коктейлю. Сидя за столиком, мы наслаждались ощущением сытости после вкусного ужина, вкусом напитков — у меня шоколадный, у Микаэллы сливки с мятой. Жаль, что поболтать с Исинхаем нельзя, а нам всегда так хотелось.
— Код доступа, — напомнил шеф.
В центре столика образовалось свечение. Мика подключила к нему свой переносной сейр, ввела код, вошла в систему. Через мгновение Исинхай получил доступ ко всей нашей бухгалтерии, включая результаты сегодняшних гонок. Не глядя на нас, отправил кому-то сообщение, и вскоре в системе копались трое.
— Какие вы честные, — спустя некоторое время с усмешкой сказал Исинхай.
— Это плохо? — удивилась Мика.
— Как сказать, — шеф хитро взглянул на нее, — но мне приятно.
Мы в очередной раз переглянулись.
— Офшорные счета уничтожаем, — вглядываясь в схемы и столбцы, произнес Исинхай, — вы получите по три тысячи кредитов на кодовые карточки. Безналом дать не могу — засветитесь.
Молча и разом кивнули. Откровенно говоря, было радостно от того, что нас прикрывают и защищают. Не зря мы на отступные никогда не скупились.
— Рикьян Намору… — Исинхай задумался. — Он больше не участвует в гонках…
— Вроде решил вернуться, — вспомнила я.
— Хорошая новость, — шеф был задумчив. — Удостоверения личности.
Мы неохотно расставались со свободой, совсем неохотно.
— И не только эти, — напомнил Исинхай.
Пришлось отдать наш безопасный пропуск в общежитие. И вот после этого мы совсем пригорюнились.
Шеф же свернул свой сферический сейр, поочередно одарил нас проницательным взглядом, и началось:
— Следующие два месяца сидите тихо, общежитие после одиннадцати не покидаете. У нас идет передел сфер влияния, так что про ночные загулы забываем.
Мы взвыли, Исинхай на наш горестный скулеж не обратил никакого внимания.