Руфин достал ключ, вставил его в скважину, осторожно повернул.
Раздался щелчок и дверь бесшумно отворилась.
— Прошу, — мастер сделал приглашающий жест.
— Что, все еще боишься своего же замка? — ехидно поинтересовался Лариэс.
Оружейник буркнул что-то себе под нос, но все-таки ответил.
— Не люблю я колдовство.
— Зато можешь быть уверенным, что никто сюда не проберется и ничего не утащит. По крайней мере, без очень сильного сковывающего в банде. Ну а если это произойдет, то им займутся Тени, это по их части.
Оружейник хмыкнул, но порога не переступил.
Лариэс вздохнул и зашел внутрь, подавая пример.
— Спрашивается, на кой черт нужен замок, который ты не желаешь открывать?
— Терпеть не могу магию! — прорычал Руфин, входя следом. — А без чар — никак, сам знаешь, какие штуки я храню.
— Знаю, и некоторые из них принадлежит мне.
— Да сейчас, сейчас, — Руфин зажег магический фонарь — еще одна дать необходимости, ведь живой огонь в хранилище был под запретом, — и помещение затопил яркий молочно-белый свет, открывший взору Лариэса бочонки, коробки и самые разнообразные изделия, лежащие на многочисленных полках.
Каждый из предметов, покоящихся здесь, был либо смертельно опасен, либо баснословно дорог, либо совмещал в себе оба эти качества, а потому его просто нельзя было оставить в мастерской.
Оружейник подошел к одной из полок, снял с нее большую коробку, которую бережно поставил на стол в центре помещения. Затем достал еще один ключ, засунул его в обманчиво простенький замочек и повернул. Щелкнуло и крышка, повинуясь скрытым пружинам, плавно отошла в сторону.
Лариэс, затаив дыхание, заглянул через плечо своего друга и издал вздох восхищения.
— Ты превзошел сам себя, — прошептал он.
— Ну, я старался, — Руфин старался говорить спокойно, но явно был польщен. — Решил, что негоже Щиту принца таскать простые побрякушки, а потому немного украсил все это дело.
— Я тебя обожаю! — Лариэс обнял здоровяка. — Ты лучший!
— Эй-эй, аккуратнее тут, а то знаю я эти ваши дворцовые штучки, — фыркнул Руфин, отстраняя Лариэса от себя.
— Да ладно, а кто пару минут назад сам едва не задушил меня? — хихикнул юноша.
— Я-то — что, я-то простой мужик, я — другое дело. А ты — дворцовый хлыщ, — он подмигнул собеседнику. — Слыхал я, чем вы там вытворяете по ночам.
— Чего ж по ночам-то? — деланно оскорбился юноша. — Я и днем только этим и занимаюсь.
Они одновременно расхохотались, после чего Руфин сделал шаг назад и проговорил:
— Ну давай, взгляни поближе.
Лариэса не нужно было упрашивать дважды. Он принялся доставать содержимое коробки.
Первым юноша взял меч в простых ножнах, которые украшал личный герб виконта — черный пес, вставший на задние лапы в верхней левой четверти разделенного крестом червленого поля. Он извлек оружие на свет и благоговейно вздохнул — меч был совершенен!
Тонкое и легкое прямое лезвие с двухсторонней заточкой, по которому знаком качества вились волнистые узоры, сложная, невероятно красивая гарда, полностью закрывающая руку и позволяющая эффективно использовать кисть для атаки, навершие, испещренное тонкой вязью подписи мастера.
Лариэс положил меч на палец и одобрительно цокнул языком.
«Идеальный баланс», — подумал он, — «впрочем, ничего иного от Руфина я и не ожидал».
После этого телохранитель принца отыскал на лезвии небольшую руну — знак сковывающего. Свидетельство того, что меч прошел через руки мага предметов. Конечно, камень им крошить не получится, зато можно не беспокоиться о том, что оружие разлетится на куски, приняв удар, например, двуручника. И руна эта была не одинока! Волукримская сталь была дополнительно усилена еще двумя магическими знаками: долговечности и остроты.
Лариэс не знал, как работает магия сковывающих — они умели хранить секреты и не трепали языком. Не один раз он интересовался у Мислии, и та неизменно отвечала, что это — не его дело. В принципе, тут не было ничего странного — каждый цех оберегал свои тайны и никогда не открывал их чужакам. А маги предметов, в общем-то, мало чем отличались в этом плане от каких-нибудь стеклодувов или оружейников.
Но две вещи о чарах сковывающих он знал наверняка. Во-первых, те стоили безумно дорого — одно воспоминание о том, сколько именно пришлось заплатить за оружие, заставляло Лариэса рыдать кровавыми слезами. Во-вторых, они всегда работали. Конечно же, иногда находились умельцы, подделывавшие руны, вот только их было очень немного. К тому же, если хотя бы один из артефакторов обнаруживал подделку, то весть об этом расходилась по всем странам, и люди, рискнувшие прогневить чародеев, жалели о своей глупости. И уж точно ни у кого в здравом уме не хватило бы смелости на то, чтобы подделывать метки магов Волукрима.