Предсмертный вопль, раздавшийся в мозгах, на миг ослепил Игнис, но затем все прошло, и девушка услышала лишь последнюю мысль, чудом проникшую через защиту артефакта.
«Я была марионеткой, но и вы тоже попляшете на ниточках».
В следующий миг давление на черепную коробку исчезло, а королева изувеченной тушей рухнула на каменные плиты.
И строй оставшихся в живых монстров рассыпался на кусочки, превратившись из единого организма в бессмысленно мечущееся стадо. Одни бросились к Игнис и Орелии, другие — сцепились между собой, но большая часть растворилась в многочисленных тоннелях. Огнерожденная, выдавливая из себя остатки энергии, спалила приближавшихся к ней врагов, и рухнула на спину, не в силах пошевелить даже пальцем.
— Мы справились… — прошептала девушка. — Мы победили…
Орелия — дико изувеченная, лишившаяся правой руки и обеих ног до колен, подползла к ней, явно намереваясь применить свою целительную магию.
— Не стоит, со мной все будет хорошо — прошептала Игнис и на этот раз Древняя послушалась ее, что говорило лишь об одном — она истощена до предела.
— Мы победили, — еще раз прошептала Игнис.
— Да, — согласилась Орелия. — Убили это несчастное существо.
— Ты же знаешь, другого выхода не было.
Их отвлек стон и звук падающего тела. Игнис с трудом перевела взгляд в сторону и увидела Ридгара.
Кающийся валялся на земле и слабо стонал. Вот и все, действие дара или проклятия — это как посмотреть — богини закончилось; в ближайшие сутки Ридгар не сможет пошевелить даже пальцем, а все его тело будет испытывать страшную боль.
— Надеюсь, — прошептала Игнис, — остальные подойдут скоро.
Она дышала тяжело, через силу, то и дело сплевывая кровь, которая норовила скопиться в горле.
— Госпожа, скажи, как такое возможно? Почему кислота преторианцев разрушила твое тело?
— Я… — Орелия говорила тихо, с ощутимым трудом подбирая слова, — дошла до края. Слишком много воскрешений, слишком много исцеленных, слишком много сражений. Сил практически не осталось.
Металлические губы изогнулись в саркастической улыбке.
— Я уже видела такое однажды. Когда умер мой наставник.
Игнис из последних сил сдерживала слезы.
— Ты не умрешь, госпожа моя. Ты нужна нам всем, ты нужна мне!
Орелия прикрыла глаза, и произнесла:
— Умру, но не сегодня. Не волнуйся, девочка. Сейчас мне следует немного отдохнуть, а ты — подбери маску, скоро придут остальные.
Двигаться было невыносимо тяжело, но Игнис нашла в себе силы, чтобы доползти до маски и кое-как приладить ее на лицо, использовав специально припасенную для таких случаев шелковую ленту.
— Теперь нам осталось только выбраться из этих проклятых пещер, — заметила Орелия.
— А что потом? — спросила Игнис.
Целительница сразу поняла, что имеет в виду ее подопечная.
— Потом у Дилириса будут проблемы. Кажется, Вентисы не все рассчитали, хотя надо отдать им должное, план они придумали отличный.
— С этим не поспоришь, — подтвердил Ридгар. — Но как только я приду в себя, то пообщаюсь с его высочеством лично, и тут уж даже Лорий не сможет остановить меня, даю слово.
Он был настроен очень серьезно, а потому Игнис ничего не возразила, тем более что, в общем и целом, Кающийся был полностью прав. Принц бросил их всех умирать, а сам сбежал, прихватив один из ценнейших артефактов отца. Страшно представить, что Мислия сможет сотворить с его помощью, когда полностью возьмет шедевр под свой контроль. Правда, конечно, если они пожелают использовать могущество Звериного Амулета против Волукрима, то узнают одну весьма неприятную вещь… и все-таки, оставлять артефакт четвертого уровня погружения в руках первой Тени было недопустимо!
А это значило лишь одно — Кающийся и Охотник будут вынуждены покарать изменника.
«Но как сделать так, чтобы Генерал понял правильно? Чтобы он, как и в случае с оборотнями Темного Леса, согласился с доводами отца?» — подумала девушка. — «Их противостояние длится уже несколько веков и силы двух великих магов близки, именно поэтому никто так и не решился навязать миру свое видение правильной жизни. Оба они застали Последнюю Войну на самом ее излете, а потому прекрасно помнят ужас, пережитый в детстве. Оба понимают, к чему приведет открытая конфронтация» …
Но и отец и Генерал стараниями принца и его дурной мамочки оказались в шаге от открытого противостояния.
«Надежда еще есть — не только Волукрим, но и Ривеланд оказался в дураках. Если Блаклинт расскажет матери все, что тут случилось, она просто обязана будет отреагировать. Эта водная сука может быть сколько угодно чокнутой, но она попросту не сможет проигнорировать такой серьезный вызов».