Проводимая генералами политика «исламизации» деморализовала и разделила страну. Политика моего отца способствовала веротерпимости, «исламизация» же означала преследование всех религиозных меньшинств. Большинство пакистанцев исповедует суннитский ислам школы Хана-фи, весьма умеренное религиозное направление. Наша страна основана на принципах единства, взаимопомощи, терпимости. Ахмади следуют указаниям своего религиозного руководства из Англии, мирно живут в стране индуисты, христиане, парси, зороастрийцы-огнепоклонники. «Свободно посещайте свои храмы, мечети, любые другие места молитвы в государстве Пакистан. Ваша религия, каста, мировоззрение не регулируются государством», — провозгласил в 1947 году основатель государства Пакистан Мохаммед Али Джинна в день, когда его избрали президентом Учредительного собрания.
Зия же узколобо выдвигал на первый план ваххабитов, секту, близкую к реформистам Саудовской Аравии, основавшую фундаменталистские группы типа «Джамаат-и-ис-лами». Ваххабиты с пеной у рта проповедуют нетерпимость, жесткость, жестокость. С момента переворота в 1977 году режим провозгласил курс на исламизацию, и фундаменталисты принялись навязывать свои изуверские воззрения населению страны. Христиане, индуисты и парси, проснувшись однажды утром, обнаружили подсунутые под двери жилищ листовки. «Убирайтесь вон, вы здесь не нужны!» И люди продавали имущество, покидали страну, в которой жили их отцы, деды и прадеды. Оставшиеся старались не обращать на себя внимания. Женщины парси, разгуливавшие при правительстве отца в джинсах, сменили их на шалъвар хамиз, чтобы не дразнить выискивающих повсюду крамолу мулл. Муллы при Зие стали орудием исламизации. Они прикрывали его людоедский режим вуалью ислама, а он их подкормил введением «исламского налога» в два с половиной процента от всех доходов. Стоит ли говорить, что львиная доля этого сбора оседала в карманах непогрешимых блюстителей ислама, не доходя до тех нуждающихся, в пользу которых якобы этот налог взимался.
Все больший вес приобретала фатва, суждение о том, что есть добро и что есть зло, что верно и что неверно, провозглашаемое муллой в мечети во время пятничной проповеди. Трагикомический инцидент с фатвой в 1984 году затронул актерскую супружескую пару, которая «повздорила» на экране, согласно сценарию. Актер-«муж» трижды подряд заявил своей экранной «жене», которую изображала его реальная жена: «Я с тобой развожусь». По исламской традиции это все, что требуется для развода. Муллы в своей фатве заявили, что эта пара отныне не только считается реально разведенной, но и что жена подлежит раджму — варварской древней казни, побиванию камнями. Науськанная муллами чернь среди ночи напала на дом супругов-актеров. И инцидент этот практически не вызвал отклика, прошел незамеченным в накаленной охотой за ведьмами атмосфере страны.
Зия постоянно использовал исламскую риторику для оправдания репрессий, без конца расширяя их и ужесточая. В 1979 году, через две недели после возвращения в Иран Хомейни, шариатский суд Зии ввел худуд, согласно которому такие преступления, как воровство, прелюбодеяние и изнасилование карались в строгом соответствии с шариатом, законом, оставленным Священным Кораном и хадитами, высказываниями пророка, мир и благословение Аллаха да пребудут с ним. Для того чтобы доказать факт изнасилования, теперь требовались четыре взрослых мусульманина мужского пола в качестве свидетелей. Если же женщина, жалующаяся на изнасилование, не наберет такого количества свидетелей, ее надлежит обвинить в прелюбодеянии и соответственно покарать. Можете себе представить, чтобы насильник озаботился обеспечить жертве столько свидетелей? Случай Сафии-биби, слепой девушки-служанки, изнасилованной нанимателем и его сыном, стал типичным, показательным для тупоумной системы судебной несправедливости фундаменталистов. Поскольку насильники сознаться не пожелали, а Сафия-биби не смогла представить суду четырех свидетелей-мужчин, преступников освободили, а жертве вынесли приговор — три года тюрьмы и публичная порка за прелюбодеяние.