Выбрать главу

Мы жили в напряжении, но я старалась ничем не проявлять испуга. Что проку зря бояться? Такова пакистанская действительность, такова наша жизнь. Угрозы, попытки подкупа, коррупция, насилие. Объективная реальность. И я подавляла страх, не позволяла себе бояться. Я пыталась вообще ничего не ощущать, даже когда через одиннадцать месяцев Айюб арестовал отца и все руководство партии и бросил их в тюрьму. Таковы методы диктатуры. Протест следует подавить. Недовольных схватить. По какому закону? Закон — желание диктатора!

* * *

Бурное развитие событий в 1968 году характерно не только для Пакистана. Мир затрясся в революционной лихорадке. Студенты взбунтовались в Париже, в Токио, в Мехико-Сити, в Беркли и в Равалпинди. В Пакистане волнения начались, когда Айюб арестовал отца и бросил его в Мианвали, одну из худших тюрем Пакистана. Оттуда его перевели в Сахивал, где по камере шныряли крысы. В попытке подавить волнения режим закрыл все школы и университеты.

Я тем временем готовилась к сдаче итоговых экзаменов за среднюю школу и к стандартному тестированию для поступления в американский вуз, чтобы быть допущенной в Редклифф. Я уговаривала отца позволить мне учиться в Беркли, где учился он сам, но он оставался неумолим. «В Калифорнии слишком мягкий климат, погода не даст тебе учиться. А снег и лед в Массачусетсе заставят тебя заниматься как следует».

Об отсрочке экзаменов не могло быть и речи, ибо возможность сдать их представлялась лишь раз в году, в декабре. «Сиди дома и учи, готовься», — наставляла меня мать, уезжая с младшими детьми в Лахор, чтобы подать заявление в Верховный суд и заставить его признать незаконность содержания отца под стражей. Я осталась одна в нашем доме в Карачи, в районе, удаленном от коммерческого центра, в котором происходили демонстрации и столкновения с полицией.

Чтобы отвлечься от беспокойных мыслей о томящемся за решеткой отце, я с головой окунулась в занятия. Каждый день приходили учителя, а вечерами я иногда встречалась с подругами Фифи, Тамине, Фатимой и Самийей в расположенном по соседству Синдх-клубе, когда-то британском, куда «туземцы и собаки» не допускались. Ныне это спортклуб состоятельных пакистанцев. Мы играли в сквош, плавали в бассейне, хотя и сознавали, что жизнь не так легка и беззаботна, как кажется. С тех пор как Айюб арестовал отца, родители и «доброжелатели» предупреждали моих подруг об опасности дружбы с дочерью Бхутто. «Как бы чего не вышло…» Отца Самийи предупредили на весьма высоком уровне, что дружба его дочери со мной может навлечь на его семью неприятности. Однако Самийя и другие ближайшие подруги не обратили на эти предупреждения внимания, хотя некоторые одноклассницы начали меня сторониться.

«Молюсь об успехе твоих школьных экзаменов, — писал отец из тюрьмы Сахивал 28 ноября. — Горжусь дочерью-умницей, в пятнадцать лет сдающей экзамены, которые сам я сдавал в восемнадцать. Таким темпом быть тебе президентом».

Находясь в одиночном заключении, отец все еще беспокоился о моем образовании и убеждал меня, что это его главная забота. «Знаю, что ты много читаешь, но посоветую больше внимания обращать на историю. Почитай о Наполеоне Бонапарте — в высшей степени законченная личность, пожалуй, самая интересная за всю новую историю. Об Американской революции и об Аврааме Линкольне. Прочитай „Десять дней, которые потрясли мир" Джона Рида. О Бисмарке и Ленине, Ататюрке и Мао Цзэдуне. Обрати внимание на историю Индии с древнейших времен и до наших дней. Но главное внимание удели истории ислама». Письмо на тюремном бланке подписано: «Зульфикар Али Бхутто».

Конечно, мне очень хотелось быть с семьей в Лахоре, но — нельзя. Санам звонила мне, сообщала, что мать каждые два-три дня ведет марши протеста женщин к тюрьме. Каждая из женщин обеспечена мокрым полотенцем и пластиковым мешком на случай газовой атаки полиции. Несмотря на полицейские кордоны, демонстрации продолжаются и усиливаются. Солдатам приказывали задерживать женщин, но они отказывались, улыбались и махали руками. Приказы Айюба пока не могли изменить отношения к женщине.

Когда в декабре подошло время экзаменов, миссия Иисуса и Марии устроила их в посольстве Ватикана, тоже на Клифтон. Экстерриториальность и удаленность от коммерческого центра делали это место относительно безопасным. Школьники в Британии сдавали те же экзамены в чистых классных комнатах, а мы с опаской проскальзывали в посольство Римско-католического престола.