– Я возьму его себе! – заявил Чарльз, заметив, как «вспыхнули страстным огнем» глаза Быстрого Змея. –Я видел – этот воин близок к вождю и мне хочется допросить его. – Берите индейца Мейсен и везите его в форт, – распорядился он.
Быстрый Змей побелел от злости, но тяжелая рука отца, лежащая у него на плече, не давала парню сорваться и схватится за томагавк.
Когда люди полковника, перекинувшие Черную Пуму через круп лошади, ушли, Хитрый Лис проводил их яростным взглядом и процедил сквозь зубы:
– Ты слишком торопишься, сын. Мы всегда сможем забрать её их форта. Главное, усыпить бдительность полковника. Сейчас он даст солдатам отдых и тогда… «Бледнолицые» слишком ленивы и много пьют. «Огненная вода» превращает их в свиней. Пару ловких воинов, всегда смогут пробраться в форт незамеченными и принести назад то, что тебе нужно.
Глава четвертая.
Чемберлен возвращался в форт, а на душе присутствовало какое-то гадливое чувство. Словно, его провели, а он не мог понять где. Было ощущение – он участвовал в чьем-то спектакле и его помимо воли, полностью «вываляли в грязи».
Хитрая Лиса недооценил полковника, Чарльз не разрешил солдатам вечерней попойки. Он распорядился почисть оружие и позаботится о немногочисленных раненых. А ещё усилить посты. Чувство тревоги нарастало!
Мэри Блаунт всю жизнь прожила в форте: она приехала сюда молоденькой женой лейтенанта, в первую же зиму умершего от лихорадки. Мэри была сиротой и возвращаться ей было некуда. Женщина добрая и заботливая снискала уважение всего форта. Она ухаживала за больными и ранеными, и каждый день ходила на могилу мужа.
Мэри, как всегда аккуратная: в крахмальным чепце и белоснежном переднике, на плече висела холщовая сумка с различными снадобьями и чистыми тряпками для перевязок, быстро шла к каземату.
Одиноко стоявший у дверей часовой тепло поздоровался с ней и открыл тяжелые двери, за что тотчас был награжден горячим травяным напитком.
Мэри подняла масляный фонарь и шагнула внутрь. Там в углу на сене лежал молодой индеец. Полковник распорядился осмотреть его рану и Мэри, как всегда согласилась. Она испытывала симпатию к сиу и не верила, что они способны на зло.
Индеец не шевелился, но дыхание его было ровным. Ей это показалось странным, что он так долго спит, но делать нечего надо было приступать к осмотру.
Отложив в сторону сумку, она села на колени возле раненого и начала разрезать туго затянутые шнурки кожаной рубашки. С первым слоем почему-то оказался второй, и она опять взялась за нож.
Какого же было её удивление, когда рубашкаи повязка под ней распахнулись, и в тусклом свете фонаря молочной белизной обнажилась женская грудь.
– Боже! – женщина от испуга плюхнулась на «пятую точку», потом трясущимися руками потянула с лица раненой страшную маску.
Перед Мэри лежала «спящая красавица». Девушка была молоденькая и совсем не походила на англичанку, но и совершенно точно, не была «краснокожей». Черные дуги бровей, длинные пушистые ресницы и алые губки.
– Матушка, моя, – заохала Мэри. – Да где же эти ироды тебя стащили, девонька, да ещё «прости господи» вырядили, как мужика.
Подхватив подол, она бросилась к двери:
– Не пускай никого! – пригрозила на бегу опешившему часовому.
Полковник, поставив на край бюро свечу писал письмо брату Джеймсу. Старший брат был бездетным и видел своим наследником племянника, но Александр погиб, и больше надежд у них не было. Джеймс уже давно болел и, по всей вероятности, скоро Чарльзу придется унаследовать земли и титул. Ему очень не хотелось покидать свое детище – форт. Да и жить, честно говоря, было не для кого.
По коридору гулко раздавались чьи-то быстрые шаги, и слышалось сиплое тяжелое дыхание. Человек явно очень спешил.
Полковник вздохнул и отложил в сторону письмо. Что-то опять случилось!
Он распахнул дверь своих покоев как раз перед носом Мэри Блаунт.
Напротив, открыл свои двери встревоженный адъютант.
Женщина была сильно возбуждена: лицо от быстрой ходьбы покраснело, чепец сбился.
Всегда спокойная и аккуратная. Полковник никогда ещё такой её не видел.