– Эй «бледнолицый», ты куда пропал? Ты что на зиму хворост собираешь? – окликнул его задорный голосок через несколько минут. – Я уже всё приготовила для костра, нет только кресала и трута.
С растерянным выражение лица Артур сантиметр за сантиметром ощупывал скалу.
– Черт! Где же этот проход? – Он освятил абсолютно ровную поверхность скалы. – Здесь же был проход?
– Был, но его нет! – спокойно проследила за лучом света девица. – Сегодня необычная ночь.
– Просто необычная ночь?!– О! Ты неподражаема в своем спокойствии! – застонал парень. – Прямо-таки «мечта мужчины»!
– Да? – удивилась Черная Пума. – А мне говорили у меня тяжелый характер.
– Я думаю они не очень ошибались. Ещё и с юмором не задалось! – пробурчал себе под нос Артур.
– «Бледнолицый»! Я всё слышу! Ты бурчишь, как старик, «бледнолицый», лучше иди разжигай костер. Надеюсь, и на это простое дело у тебя есть какое-нибудь чудо.
В душе проклиная Локи, заставившую спасти его это «исчадие ада», парень направился к сложенному в кучу хворосту.
Нет, конечно, надо отдать ей должное – девчонка была молодец. Она без единой жалобы за пару минут соорудила костер. Но… её манеры и язык – наверное, это было все-таки наказание за всех брошенных им девиц. Немезида, блин!
Небрежно чиркнув зажигалкой, Артур заработал ещё одну вспышку удивления в прекрасных глазах «утопленницы». Однако, её очень быстро погасили длинные ресницы девушки. «Ишь как не любит показывать свою слабость!» – злорадно подумал парень.
Уютно запылал костер. Всё сразу стало обычным: ночь, девушка и парень у огня, если бы не одно, но…
– Ну, теперь объясняй! – выдержав паузу потребовала дочь вождя.
– А, что я собственно ждал? – пробормотал Артур. – Сразу было ясно, что слово «пожалуйста» в твоем лексиконе отсутствует.
Девушка выразительно приподняла бровь.
– Как ты думаешь кто я? Только подумай хорошо, прежде чем ответить? – спросил Загорский.
Черная Пума задумалась:
– Ты- «бледнолицый». Но не из форта и даже не из этих мест. Говоришь странно, и эти волшебные вещи…
– Я, Артур Загорский! – ещё раз представился парень. – Я живу в России. Это страна очень далеко отсюда. Сейчас 2013 год. Учусь в университете в Торонто. Это здесь в Канаде. Так теперь называется твоя страна. Девушка моего друга, кстати из племени "кри", – как бы между прочим заметил Артур, – где-то прочитала легенду об утонувшей дочери вождя, один раз в пятьдесят лет появляющейся на поверхности горного озера. Вроде бы её проклял шаман, но мать девушки, видя гибель дочери, наложила своё заклятие. Мы с друзьями и поехали искать это озеро. Я ни очень во всё это поверил, но прогуляться в хорошей компании не отказался. Мы, конечно, ничего не нашли, устали, развели костер, а потом все уснули. Мне не спалось, и я увидел на скале какой-то свет. Пошел посмотреть. В скале, там, где ещё вечером ничего не было, я обнаружил проход. Меня всегда губило любопытство, и вот теперь я здесь!
Черная Пума молчала – сполохи огня танцевали в её огромных, казавшимися теперь двумя кусками янтаря, глазах. Она была потрясена. Ужас парализовал её. Всё случившееся с ней было настолько страшным, что лишь невероятным усилием воли девушка удерживала слезы. Индейцы не плачут!
Артуру стало её безумно жаль, но ещё к его чувствам примешивалось громадное уважение – любая другая девчонка сейчас забилась бы в истерике. Это было привычно и понятно, и – он нашел бы способ её утешить. Но эта… Девушка, словно, окаменела.
Потом Черная Пума заговорила, тщательно подбирая слова, будто бы боясь показать свои слабости:
– Я дочь вождя племени сиу – Черная Пума. У меня было хорошее детство: меня все очень любили и баловали. Я росла очень счастливым ребенком, пока мне не исполнилось семь весен. Когда я отпраздновала свой День рождения шаман сказал – я больна, и моё лицо будет с каждым днем всё ужаснее и ужаснее. Это было тяжело: носить маску, люди шарахались от меня. Я больше не испытывала на себе их любовь и восхищение. Следующим его решением было воспитывать меня, как мальчика. Наверное, – девушка грустно улыбнулась, – он хотел ещё больше насолить мне и моим родителям, но… Я была рада учиться стрелять и охотится. Может, я плохая женщина, но меня больше привлекали мужские развлечения, чем женские обязанности. Быть индейской женщиной непросто, – вздохнула девушка, – но самое главное даже не это. Они бесправны. Поэтому я смерилась и даже радовалась, что росту вместе с мужчинами: когда мои подруги выходили замуж, и нередко оказывались битыми своими мужьями, когда они тянули на себе в переходах нелегкие ноши, а мужья их шли налегке. Много всего. Единственное, что раздражало меня – это постоянное ношение кожаной плотной одежды и невозможность купаться. Я могла пойти на озеро только в день, когда луна прячется в своем небесном доме.