Экран видеофона показал перекошенную картинку — часть подушки и взлохмаченные волосы.
— Какого черта?
— Не поверишь, Ситти. Уже обед. И я проголодался после вчерашнего.
— Ох, не напоминай мне.
— Решила не ходить на работу? Ты же работаешь по субботам.
— Как только вчера в кафе подтянулись основные силы, я предусмотрительно послала шефу заявку на отгул. Тем более что вы потом с ним надирались за одним столом. Думаю, до понедельника меня никто не будет искать.
— Замечательные у вас тут правила.
Девушка лишь что-то буркнула в ответ.
— Послушай, я прочел вчерашний счет как балладу о нищем рыцаре. У меня есть предложение. Я смогу достойно поддержать твои запросы и наш обоюдный отдых. Но поить весь город мне не по карману.
— А подарки?
— Моя хорошая, достойный отдых включает в себя и подарки и прогулки на острова. Правда, если вы и на волков охотитесь с тем же размахом, то от охоты я воздержусь.
Ситти попыталась засмеяться, но тут же замолкла.
— Ты садист. Знаешь, как мне плохо, и смешишь. Хорошо, охоту обсудим потом. А сейчас я хочу спать!
— Я не только садист. Я очень вредный садист. Вредный и настойчивый. Я знал, что времени у меня будет мало, и вытряхнул из орбитальных эскулапов препараты для таких тяжелых утренних часов. Мы не можем тратить мой скудный отпуск на дневной сон. Говори, как тебя найти, и бодрый молодой человек тебя спасет.
— Надеюсь, мы не отравимся твоей химией. Дом напротив, с зеленой крышей. Квартира семь.
— Бегу. А после завтрака можно будет поискать небольшой кораблик.
— Ага. Вечером. Или завтра. Когда я соберусь с силами.
И девушка выключила видеофон.
Мойри улыбнулся и проверил данные, собранные запущенными в местные сети программами. Пробегая глазами итоговый отчет, удивленно поднял бровь. Надо же, кто-то на днях провел тотальную чистку, пытаясь убрать следы присутствия в городе нескольких групп людей. Интересно, надо будет в этом покопаться поподробнее. Оперативник сформировал дополнительные указания своим компьютерным агентам и стал собираться в гости. Образ простачка с орбиты следовало дополнить парой ярких штрихов. Хорошее прикрытие не помешает перед началом активных действий.
Шранг не стал парковать корабль в основных ангарах станции. Благо, «Стилет-Дозор» проектировали для различного рода тайных операций, и по внешнему виду дальнобойный разведчик не сильно отличался от разномастных шлюпов технической поддержки. Контрабандисты нанесли на обшивку кучу маловразумительной технической разметки, что-то перекрасили, что-то замазали. И начиненный смертоносной начинкой «Стилет» превратился в помятый жизнью рыдван, сотни которых болтаются в астероидном поясе или на задворках системы. В реальной жизни технический флот использовали для затыкания любой дыры в снабжении ближних и дальних станций. И предпочитали обслуживать подобные кораблики на смонтированных в удалении от станции коммуникационных фермах. Сюда Шранг и пристроил своего боевого коня, воткнув в один ряд с застывшими мелкими транспортами и парой кораблей связистов.
Передав на базу данные из новых документов, спасатель уведомил диспетчера о мелких поломках и отказался от доступа на базу. Двух-трехдневный ремонт, получение груза и путешествие назад, к одному из рудников. Сотни подобных кораблей каждую неделю. Пока различные службы трясут транзитных пассажиров базы, Шранг тем временем не спеша займется своими делами поблизости. Не попадая под чужой любопытный взгляд.
Убедившись, что на станции он никому не интересен, спасатель вывел на обшивку два десятка мелких ремонтных роботов, заставив их изображать неспешную бессмысленную работу. При этом один из крабообразных механизмов посадил на коммуникационный блок, куда обычно стыковались местные ремонтные службы. Через пару минут с корабля был получен доступ к технической информационной сети базы.
— Давайте, ребята, посмотрим ваши потроха. Помнится, последний раз я копался тут два года тому назад, когда меня посадили на неделю отдыхать после авантюры с горящими доками. Такелажников и ремонтников мы тогда спасли, но пришлось разнести пару складов в клочья при помощи взрывчатки. Иначе просто не успевали. Вот я и отдувался неделю в каюте за излишнее самоуправство.