Оксана стеснительно села чуть поодаль от него. - Садись ближе, - засмеялся Иванов. - Не укушу. Просто, когда я чувствую твоё доверчивое прикосновение, моя блуждающая по тёмным закоулкам душа становится спокойной-преспокойной. Оксана села ближе. Иванов ласково обнял её рукой за талию и сладостно замер, закрыв глаза, в ожидании исповеди молодой, красивой, но уже, видимо, изрядно хлебнувшей горя, девушки. - Случилось это, - тяжко вздохнула Оксана, - в пору моих неполных семнадцать лет, в конце августа перед самым началом школьного учебного года. Мне предстояло закончить последний 11 класс, а после хотелось поступить в мединститут и стать врачом.
Увы,... одна из моих подруг по случаю своего дня рождения устроила на даче своих родителей вечеринку. Компания собралась не малая: пять девушек, пять парней и я бесхозная. Музыка, шампанское, вино, ликёр, танцы.
От выпитых двух фужеров шампанского и особенно после маленькой рюмочки ликёра я почему-то быстро опьянела. У меня есть даже подозрение, что кто-то и что-то подсыпал мне в ликёр. Очнулась утром, и сразу же почувствовала, поняла, что меня, как резиновую бабу, использовали, кто как хотел. Позже подруга подтвердила столь постыдный факт и рассказала про то, как её, так же подпоив, обманным путём разделили со мной. Она осталась в саду, а меня отнесли в дом.
Честно говоря, из всего случившегося больше всего пугала возможность оказаться беременной. И такие опасения, с учётом критических циклов, имели под собой твёрдую почву. Как быть в такой ситуации я толком не знала. Но что могла, не откладывая, делала. К сожалению, не помогло: через несколько дней беременность дала о себе знать.
- А почему в милицию не заявила, в прокуратуру? - тяжко вздохнул Иванов. - Ведь ты находилась в беспомощном состоянии. К тому же, была несовершеннолетняя.
- Не знаю, - пожала плечами Оксана. - Жутко стыдной и позорной ситуацию воспринимала. Считала себя во всём виноватой. А посоветоваться не с кем было. Даже маме боялась сказать. Мне легче казалось умереть, чем ей в этом признаться и увидеть-услышать, её реакцию. Она меня много-много раз предупреждала и часто читала нотации на этот счёт. Я же в ответ всегда улыбалась и успокаивала заверениями: не опускаться до уровня половых отношений. Плюс ко всему, в душе постоянно теплилась убаюкивающая надежда, что всё обойдётся. Единственно, с кем поделилась своими сомнениями и опасениями насчёт беременности, была подруга, попросившая не отчаиваться, пообещав с помощью народных средств помочь избавиться от беременности.
Однако шли дни, недели и месяцы. Плод в утробе становился всё тяжелее и тяжелее. Тщательно скрывая свою беременность, я стала пропускать в школе уроки физкультуры, затягиваться в корсет. А потом и вовсе превратилась в хмурую, замкнутую, неразговорчивую. Правда, продолжала, как ни странно, хорошо учиться. Дома, когда с работы поздно вечером приходила мама, я старалась не выходить из своей комнаты, ссылаясь на подготовку к выпускным экзаменам. Мама тогда, как и сейчас, была на двух работах и особо ко мне не приглядывалась. А моё странное состояние и поведение увязывала с переутомлённостью и желанием лучше подготовиться к школьным экзаменам и вступительным экзаменам в мединститут. Иногда я специально оставляла в своей комнате на столе и кровати раскрытыми разные учебники, пособия, справочники и программы школьного характера для поступающих в ВУЗы. Кроме того, в моей комнате постоянно царил полумрак: горела только настольная лампа. Спасибо подруге. Хотя она, как и я, дилетанткой оказалась в вопросах избавления от беременности, но благодаря неукротимому оптимизму и частому присутствию рядом, не позволяла мне упасть духом и скиснуть. Что мы с ней только не делали, чтобы избавиться от плода: по её где-то выкопанным рецептам я готовила и пила отвары из багульника, гвоздики, листьев барбариса, плауна, горечавки, жерухи, включая даже ядовитый отвар пижмы; подолгу сидела в горячей ванне с горчицей; несколько раз посещала парилку; прыгала до упада через скакалку; перетаскивала тяжёлые предметы, включая шкафы, под предлогом генеральной уборки пока мама находилась на работе. После Нового года, когда я была на пятом месяце, подруга уехала на период зимних школьных каникул к бабушке и дедушки в посёлок Амировку. В её отсутствии, почувствовав себя совершенно одинокой и никому не нужной, я впала в сильную депрессию. По ночам постоянно стала сниться мама вся в слезах из-за моей беременности. А также, школа, где все шепчутся, шушукаются, показывают пальцем на меня, оглядываются и сторонятся. Вдобавок, появилась ко всему апатия. Будущее рисовалось мрачным и бессмысленным. Возникло желание покончить жизнь самоубийством. Приняв такое решение и выбрав способ, я целый день подписывала почтовые открытки друзьям, знакомым и родственникам. В них я кого-то благодарила, а перед кем-то извинялась и просила прощения. Затем всю ночь писала прощальное письмо матери, где всё рассказала о случившемся, о своих переживаниях и попытках найти выход из создавшегося положения. Невольно текли слёзы. Спасла меня от столь глупого поступка подруга, вернувшаяся из Амировки. Она привезла три старых народных рецепта для избавления от плода и убедила прибегнуть к ним. Эксперимент растянулся на целых два месяца, однако достичь желаемого результата не удалось. 8-го Марта, в международный женский праздник, мне, пришлось помогать маме готовить на кухне торт, а потом наводить там порядок. Неожиданно я почувствовала себя плохо и побледнела. У меня закружилась голова и, прислонившись спиной к стенке, опустилась на пол