Конец дня выдался теплым и солнечным. Девочки, полные жизненных сил, в цветастых платьицах и белых шапочках, играли и смеялись, радуясь настоящему и не задумываясь о будущем, как это свойственно детям.
Мари почувствовала, что жизнь понемногу возвращается в ее тело. Внезапно у нее появилась твердая уверенность: Поль и Адриан, где бы они ни были, все-таки живы. Она вспомнила, как жила в приюте и верила, что когда-нибудь родители заберут ее к себе. Сегодня сердце полнилось такой же сладкой и безграничной верой…
Эдмон Мишле, которого арестовали и отправили в Дахау в 1943 году, в яркий солнечный день 2 июня прибыл на вокзал в Бриве. Героя Корреза встречала огромная толпа. Он едва успел обнять детей и родителей, как люди подхватили его и стали качать. Недавний узник одного из множества концентрационных лагерей, о существовании которых мир узнал совсем недавно, для соотечественников стал символом победы.
А как были удивлены жители Обазина, узнав, что в их городке скрывались от нацистов еврейские женщины и девочки, спасенные членами организации, которую возглавлял Эдмон Мишле! В приюте они жили вместе с другими воспитанницами, и многие из них ничего не знали о своем происхождении. Вот только семитские имена монахини предусмотрительно заменили французскими. Отец Леон Бедрюн, настоятель францисканского монастыря Святого Антония, располагавшегося недалеко от Брива, тоже скрывал у себя евреев и беженцев.
И все это время над холмами Корреза царили тишина и безмятежность: благородные и смелые мужчины и женщины просто свято верили в то, что исполняют свой долг.
Когда Мари, сидевшая рядом с Нанетт в гостиной, посмотрев в окно, узнала высокую фигуру Адриана, она вскочила, не помня себя от радости.
Адриан, увидев, что она бежит к нему, распахнул объятия. С его полураскрытых губ готов был сорваться долгий, ликующий крик. И только когда он прикоснулся к ней, прижал к себе, он наконец поверил, что война закончилась.
— Дорогая, любимая моя! Как дети?
— С ними все хорошо. Со всеми четырьмя! Поль ранен, но его состояние не внушает опасений. Я все тебе расскажу…
Камилла, узнав от Нанетт, что вернулся отец, выскочила из дома и, сама не своя от счастья, бросилась к нему в объятия:
— Папочка, любимый папочка! Ты ведь больше никогда не уедешь, правда?
Адриан, плача, покрывал ее личико поцелуями:
— Никогда, мое сокровище! Теперь мы всегда будем вместе, обещаю! Дорогая, как ты выросла! Дай посмотрю на тебя!
Мари с Адрианом вошли в дом. Нанетт в кухне уже гремела кастрюлями, собираясь подать на стол все, что было в доме.
Но Адриану есть совсем не хотелось. Стараясь, чтобы голос звучал весело, он объявил, что хочет немного поспать. Оставив Камиллу с Нанетт, Мари последовала за мужем в спальню.
Им нужно было столько рассказать друг другу!.. Адриан поведал жене об ужасах войны. Она негромким голосом сообщила, кто из жителей Корреза погиб или пропал без вести. Адриан слушал, вытянувшись на кровати, и ему все не верилось, что он дома.
— Я думала, что это никогда не кончится, Адриан!
— Чтобы забыть, понадобится время, — отозвался он. — Хотя, думаю, такое не забывается.
— Ты прав! Я не знаю ни одной семьи, которой не коснулась бы беда. У кого-то умер член семьи, многие потеряли друзей. Недалеко отсюда, в деревне Перрье, что возле Бейна, в перестрелке с немцами погибли пятеро партизан. И — страшно подумать! — четверым было меньше двадцати лет! Среди них мог оказаться и Поль…
Адриан взял супругу за руку:
— Ты сказала, что Поль ранен. Это серьезное ранение?
— Он в госпитале в Перигё. Я езжу к нему дважды в неделю. Его обещают скоро выписать. Врачи заверяют, что ранение не будет иметь последствий. Я долго считала его погибшим, пока однажды ночью к нам не пришел Клод. Он сказал, что мой сын тяжело ранен, но Леони смогла оказать ему первую помощь на месте и переправила в Дордонь. Бедная моя Леони! Немцы изнасиловали ее, а потом расстреляли. Клод передал мне ее крестильный медальон. Через неделю он сам погиб под пулями.
Мари замолчала. Столько смертей… Она так часто плакала, что глаза ее казались какими-то выцветшими. «Дань Макарию» — так она называла свою тайну, это постыдное изнасилование, — принадлежала далекому прошлому. Мари надеялась, что правды никто никогда не узнает.
— Венсану повезло — он не стал жертвой массовых убийств в Тюле. Немцы повесили девяносто человек и больше сотни депортировали. Слава Богу, он в это время был у своего кузена в Эглетоне. Они с Лизон вернулись в Тюль и сейчас ждут второго малыша.