Сделав это признание, она наконец успокоилась, положила голову на колени матери и дала волю слезам. Открывая матери свое сердце, Камилла сильно рисковала, но теперь она была счастлива, что наконец смогла поговорить с Мари как женщина с женщиной. Возможно, мать сумеет простить ей все эти секреты и обман… Долгое молчание Мари ее насторожило. Девушка взмолилась, ища материнского участия:
— Мамочка, поговори со мной! Скажи, ты хотя бы понимаешь меня? Я никогда не полюблю другого! Я пыталась его забыть, стала интересоваться другими парнями и даже молодыми преподавателями, с которыми сталкивалась в Тюле, но никто не заставил мое сердце биться так, как оно бьется при виде Гийома! Я ничего не могу с этим поделать…
Матильда заметила в Камилле смутное сходство с Матильдой. Те же крепко сжатые губы, чуть приподнятые брови, а в ее глазах читалась отчаянная мольба о помощи — так смотрит ребенок, который боится, что его отвергнут… Нет, на этот раз она не повторит прежних ошибок! Поэтому, сделав над собой невероятное усилие, она поспешила успокоить дочь:
— Моя взрослая девочка, я хочу только твоего счастья! Дай я обниму тебя! Сейчас не время ссориться! Я уже потеряла одну дочь из-за своей слепоты, и больше этого не будет!
Камилла закрыла глаза. Не зная, как выразить свою признательность, она крепко прижалась к матери. Взволнованная Мари между тем вспоминала Матильду, которая умерла от несчастной любви. Нельзя было допустить, чтобы и Камилла так страдала. Главное — это чтобы она была счастлива, чтобы она жила! Мари не могла допустить еще одну драму! И она произнесла слова, которых девушка ждала уже несколько лет:
— Дорогая, давай договоримся, что с этого дня не будем ничего скрывать друг от друга! Если ты любишь Гийома и он тебя любит, значит, нам нужно с ним познакомиться ближе. Я узнаю его получше, а там посмотрим… Возможно, у него и правда много хороших качеств… Я перестану видеть в нем только сына Макария, в чем ты меня упрекнула!
— А папа? Я так боюсь, что он не согласится с тобой! Он ненавидит Гийома! И никогда его не примет…
— Камилла, доверься мне! Я смогу убедить его! Это будет нелегко, Адриан упрям и не склонен прощать своих обидчиков. Но ведь и он желает тебе счастья! Камилла, я очень на себя злюсь, что заставила тебя так мучиться. Ты права, все мы делаем ошибки, и Гийом не виноват в проступках своего отца. Что до меня, то я повела себя глупо, желая оградить от всего плохого Мелину и тебя! Став старше, я забыла, какими девочки бывают любопытными и изобретательными! И мне так больно осознавать, что Мелина ведет себя столь безнравственно, хотя я дала ей семью, материнскую любовь и полностью ей доверяла…
Мари вынула из кармашка платок и вытерла глаза. Камилла поняла, какая буря грозит обрушиться на голову приемной сестры. Если Мелина и оказалась в затруднительном положении, то только по ее, Камиллы, вине! Мать никогда бы ничего не узнала, если бы она не написала об этом Гийому. Нужно было как-то выручать Мелину.
— Мама, не расстраивайся так из-за Мелины! Я рассказывала все эти гадости Гийому, чтобы он ее презирал! Я знаю, это мерзко! Но ведь она нравится всем парням! Поэтому я все время боялась, что он в нее влюбится, и наконец нашла способ отвратить его от нее… на случай, если они еще увидятся. Уверяю тебя, мамочка, я все придумала! Я люблю Мелину, но на ее фоне чувствую себя незаметной. Я так поступила из ревности, но сразу же об этом пожалела!
Мари испытала огромное облегчение, и на ее губах заиграла прежняя ласковая улыбка.
— Ты говоришь правду, Камилла? Мелина не… не сделала большой глупости? Поклянись, что сказала правду!
Девушка выдержала взгляд матери, в котором еще светился страх, и соврала, пообещав себе самой, что это будет в самый последний раз:
— Да, мам, клянусь! Ты знаешь Мелину, она мечтает только об одном — стать кинозвездой! И не рассказывай ей, что я о ней насочиняла, иначе мы разругаемся! И уж точно не рассказывай папе, прошу!
— Я желаю только мира в семье, Камилла, и вашего счастья. Я ничего не расскажу, обещаю. Но и ты, чтобы восстановить справедливость, должна рассказать правду о Мелине Гийому. Не нужно, чтобы он плохо думал о ней теперь, когда он почти вошел в нашу семью!
Мать и дочь еще долго разговаривали. Только сейчас Мари поняла, насколько они с Камиллой отдалились друг от друга за последние годы. И то, что она случайно нашла эти письма, возможно, предотвратило новую трагедию! Наконец она погладила дочь по щеке и сказала со вздохом:
— Я очень рада, что между нами теперь нет секретов, дорогая! Иди скорее к Мелине! Она, наверное, уже вся извелась от любопытства!