Наконец, клинок рассек воздух. И засел в древесине в добрых двух шагах от Эль.
Зрители облегченно выдохнули.
Следующий клинок лишь коснулся острого зубчика тюльпана высоко над головой помощницы, мазнул по стене и с громким стуком упал на пол, едва не задев девушку по макушке.
Жаном досадливо фыркнул.
Примерился, бросил снова.
Третий нож врезался в стену далеко от Эль, зато рядом с полноватым хозяином трактира, не сдержавшим испуганного крика, а девчонки-разносчицы, окружавшие его, пискнув, поспешили укрыться за деревянной стойкой.
Четвертый раз испытывать судьбу артист не решился. Сдернул с себя платок, утер им пот со лба. Пригладил черные усики. Повернулся лицом к столам и гостям, поклонился.
— Почтеннейшая публика, наш номер завешен! Надеюсь, мы смогли развлечь вас этим слякотным весенним вечером.
Зрители, отмерев, зааплодировали.
— Но не спешите расходиться, почтеннейшая публика, — произнес артист, перекрикивая шум хлопков. — У нас в запасе имеется еще один сюрприз. Возможно, среди вас найдутся ловкачи, умеющие метать ножи? Предлагаю состязание: ставлю на кон, для начала, два золотых тори. Кто попадет, скажем, в средний зубец тюльпана, получит деньги. Как вам такое предложение? Найдут смельчаки?
— Найдутся! — загудели в зале.
Если и найдутся — изрядно выпившие и осоловевшие от переизбытка еды.
Гведолин глянула в свою остывшую солянку — тошнота прошла, от волнения за Эль, кажется, разыгрался аппетит. Попробовать?
Солянка оказалась вкусная даже холодная. Быстро-быстро, не успевая насладится вкусом, Гведолин затолкала ее в себя. Терри лишь покачал головой и подлил ягодного морса в стакан.
К Жаному уже приблизились двое парней, как и предположила Гведолин, слегка пошатывающиеся от выпитого за ужином вина или пива.
Первый не смог попасть даже в стену. Все ножи с пояса Жанома усеяли пол возле нарисованного тюльпана.
Второму повезло больше. Два клинка воткнулись в стебель, один едва не пронзил потолочную балку. Остальные, увы, снова упали на пол.
— Слабаки, — презрительно выплюнул Терри, катая между пальцами хлебный мякиш.
— А вы сумеете лучше? — жена бородача скептически воззрарипась на Терри.
— Смогу, — твердо ответил он. — Да и деньги лишними не будут.
Он встал и решительно направился в центр залы трактира, где Жаном, под смешки публики, пытался спровадить на место подвыпивших парней.
Гведолин не успела его остановить…
— А вот и еще один смельчак пожаловал, — обрадовался артист, получив возможность поскорее избавиться от предыдущих пытателей удачи. — Надеюсь, вы окажетесь более метким, господин.
Три ножа перекочевали Терри в ладонь.
— Слишком близко, — констатировал тот, прищурившись и оценивая расстояние до тюльпана. — Увеличим?
— Здесь десять шагов, господин, — насмешливо ответил Жаном. — Достаточно.
Терри пожал плечами.
Не споря размахнулся — ножи один за другим улетели в стену.
В зале присвистнули.
Жаном протер глаза кулаком, кажется, не поверив, что зрение его не обманывает.
Три клинка украшали три зубчика тюльпана. Каждый завершал наивысшую точку лепестка.
— Ну что же… что же, — Жаном прочистил горло, подбирая слова, — поаплодируем меткому юноше, заработавшему два золотых!
Выудив из шляпы честно заработанные монеты, Эль преподнесла их Терри.
— Усложним задачу? — надменно вопросил он.
— Эм… Пятнадцать шагов? — осведомился Жаном.
— Двадцать. И восемь золотых.
— Шесть, — не растерялась Эль, хватая Жанома за руку: — Пусть попробует, Жан, все равно ведь промажет. И у тебя с двадцати не всегда выходит.
— Семь золотых, — не сдавался Терри.
Гведолин понимала, что в чем в чем, а уж в торге сын мясника знал толк как никто другой. Да и считал отлично.
— Пусть попробует, — завопили из зала.
— Да не получится у него!
— А вдруг добросит?
— Брешет! Не выйдет!
Жаном, наклонившись к Эль, что-то зашептал ей на ухо.
Помощница, нервно передернув плечами, подошла к тюльпану, вытащила уголек и несколькими росчерками дорисовала еще один цветок рядом с первым — только поменьше.
— Попасть нужно в лист, стебель и бутон, — проговорил Жаном, подавая Терри ножи. Пять ножей, пять попыток. С двадцати шагов. По рукам?
Терри взвесил ножи в руке.
— По рукам.
Из пяти лишь один нож не удержался в стене и упал на пол. Четыре других исправно торчали в цветке, ощерившемся ими, как еж иголками. И да, Терри попал. В лист, стебель и бутон.