— Заключим пари? — надменно вопросил Терри вконец опешившего артиста, только что расставшегося с семью золотыми. — Два ножа — две попытки.
— Мы больше не играем на нашу выручку, — отрезал Жаном. — Так и вовсе без нее остаться можно. И вообще — представление окончено. Всего хорошего, господин.
— Я предлагаю лишь отыграть назад ваши деньги, — Терри жестом остановил собирающихся уходить артистов. — Десять золотых остаются у меня, если я попаду в цель. Если нет — получите их обратно. По рукам?
Жаном заколебался, несмотря на то, что Эль настойчиво тянула его по направлению к стойке трактирщика.
— А какая мишень? — все-таки поинтересовался артист.
— Живая, — непринужденно улыбнувшись, бросил Терри.
— Да вы с ума сошли, господин! — Эль выпустила руку своего напарника, развернувшись к Терри всем корпусом. — Мы этот номер годами репетировали, я не встану под ножи неизвестно откуда заплутавшего гостя, пусть даже и такого меткого.
— Я и не собирался вас просить, — почти зло выговорил Терри. — У меня есть человек, который мне доверяет.
— Прямо здесь? В этом зале? — опешила Эль.
— Здесь, — Терри кивнул. — Так вы согласны?
— Да Засуха с тобой! — повелся Жаном. — С двадцати шагов в яблоко над головой твоего человека. Идет?
— Согласен.
Они обменялись рукопожатиями.
Народ в зале ликовал, удваивая заказы выпивки и закусок, предвкушая очередное незабываемое зрелище.
Эль тихо шипела в стороне.
Подойдя к столу, где сидела Гведолин, Терри любезно подал ей руку.
— Пойдем. Поможешь мне?
Возможно, зрители нечетко расслышали то, о чем договаривались Терри, артист и его помощница. Но не Гведолин. Она, обладающая ведьминским слухом, слышала каждое слово.
Слышала, но отказывалась верить.
— Помочь в чем?
Терри нетерпеливо схватил ее за руку.
— У стеночки постоять. Ничего сложного.
Постоять. В качестве мишени. Вернее, мишень — яблоко, которое она будет держать, но тем не менее.
— Нет, Терри, — она попробовала вытянуть руку, но не получалось — держали крепко, — я не хочу. Здесь столько народу, все смотреть будут.
Приблизившись вплотную, Терри заглянул ей в глаза. У него глаза прозрачно¬серые, как камешки в воде, у нее — шоколад, который она видела на витрине магазина, но никогда не пробовала.
Светлое и темное…
— Ну же, Гвен, прошу тебя — пойдем. Разве ты мне не доверяешь?
После всего, что с ними было, он сомневается?
Сомневается. И смотрит отстраненно-холодно.
Она сморгнула.
— Доверяю.
— Тогда докажи!
Она дала себя увести. От такого надежного стола, от мужа с женой, недоуменно наблюдавших эту сцену, но не посмевших советовать и возражать. Подвести к стене с тюльпаном, мягко подтолкнуть, развернуть. В руки ей сунули чудом сохранившееся до весны яблоко — большое, белое, со сморщенной кожей. Гведолин повертела его в пальцах, задумалась: в хорошем погребе без сырости и плесени яблоко вполне может пролежать так долго. Не такое сочное, но есть можно…
Ей что-то сказали. Что?
Положить яблоко на голову. Стоять не шелохнувшись. Почему бы и нет? Действительно, ничего сложного…
— Совершенно ничего сложного, — поморщился Терри. — Так не годится. Нужно завязать глаза. Есть у вас платок?
Жаном, как сомнамбула, протянул белый платок, но Терри, коснувшись его, лишь поморщился: платок пропитался потом артиста, когда он оттирал им лоб после номера.
— Прекрасные леди, кто-нибудь в этом зале одолжит мне платок?
— Я!
— И я!
— Мой, возьмите мой!
Проворнее всех оказалась жена бородача — стянув с шеи алый бант, она протянула его Терри.
Жаном лично завязал ему глаза.
Эль демонстративно отвернулась к противоположной стене.
— Слушайте, да он сумасшедший! — выкрикнул кто-то из гостей.
Зрители, хоть и осоловевшие от сытного ужина и выпивки, только теперь похоже, поняли окончательно, что Терри не шутит. Со всех сторон послышалось:
— Пойдем отсюда!
— Останемся, это же часть номера! Парень знает, что творит. Он — подсадная утка, свой человек из зала!
— Точно! И девка с ними. У-у, одна шайка! Глядите, она ведь ни капли не боится. А что, если парнишка промажет? Убьет ведь, как пить дать!
— Прирежет!
Не боится… Зря они. Она боится. Очень-очень боится. Боится такого Терри — его серьезного тона с металлическими нотками в голосе, когда он просил ее помочь — словно не просьба, а приказ. Боится, что он не попадет в стену. Терри меткий, она видела, как он бросал ножи в дерево. Но ведь с завязанными глазами сложно не попасть в живого человека.