— Вот и спросишь, если мы его достанем, — устало откликнулась Гведолин.
— Когда мы его достанем, — поправил Салька, присаживаясь возле нее на корточки. — Марта говорит, будущее изменилось. Еще немного и можно разгребать амбар.
Старая каторжница, также сидевшая на одном из мешков, сипло закашлялась.
— Уведи ее в дом, Салька, нечего ей теперь тут делать. Да и тебе тоже — трясешься весь.
Как только мешок опустел, повиснув на крючке, как охотничий трофей, Баль добрался до Калена меньше, чем за пягь минут.
Мальчишка был без сознания, но живой. Видимо, знатно по голове мешком приложило.
Гведолин вдохнула — придется лечить двоих, а сама на ногах еле держится.
Оставив Баля дальше возиться в амбаре, она, поддерживаемая Огар-ла, медленно направилась в лабораторию.
Глава 31. День Воды
Повсюду раздавался звонкий смех, громкие разговоры, задорная музыка. Пылали костры, в воздухе носился упоительный аромат жареного на вертеле мяса, переплетаясь с запахом цветущих лип.
День Воды подходил к концу, наступила самая торжественная и веселая его часть — вечерние гуляния.
Днем было жарко, но вечером ложилась роса, и Роанна опасалась, как бы не замочить подол нового платья. Темно-зеленого, простого покроя, обычного, в сущности, платья. Но здесь, в деревне, оно казалось ей самым прекрасным нарядом, который у нее когда-либо был. Она купила его на весенней ярмарке в Гвиде — потихоньку откладывала деньги с жалования, которое регулярно получала от господина Карпентера.
— Рон, смотри, что у меня есть! — К ней подбежал радостный Льен, протягивая что-то на ладони. За ним, чуть прихрамывая, подошел Варг — в нарядной вышитой рубашке, но такой же угрюмый и взлохмаченный, как всегда. — Новая блесна! Смотри, как переливается! Попросил Айда сделать, а я в ответ подарил ему ковшик, который выстругал с господином Карпентером, помнишь?
Айд — кузнец, хороший человек. Когда они только приехали в деревню, он перековал Роанне толстый прут над очагом, на который вешали котел. И денег с нее не взял, сказал, после сочтемся. А в конце зимы Роанна вылечила его маленькую дочку от тяжелой простуды.
— Помню, — Роанна улыбнулась. — Ну, а ты как, Варг? Нога не болит?
— Побаливает, в плохую погоду особенно, — пробурчал в ответ Варг, пихнув локтем Льена в бок. Снова какие-то секреты, о которых Роанне знать не положено?
— Можно мы к реке пойдем? — спросип Льен и, думая, что она не заметил, наступил Варгу на ногу. Да что у них за игры такие? — Блесну не терпится испытать, а у Варга удочка есть.
Варг потряс самодельной удочкой перед носом Роанны.
— А как же праздник? — ахнула она. — Не интересно вам?
— Что мы тут не видели? — Варг ловко перекинул удочку из руку в руку. — Через канавы попрыгают, наедятся, потом напьются, разбредутся парочками и будут целоваться в кустах. Охота была смотреть!
— Варг!
— А что такого? — нарочито обиженно протянул он. — Это правда!
Роанна не нашлась с ответом. Несносный мальчишка — что думает, то и говорит. Но ведь он прав. День Воды всегда был ее любимым праздником, Роанна не пропускала его ни разу. И если в детстве он казался ей волшебной сказкой, состоящей из безумного веселья, пышных нарядов и сахарных петушков на палочке, то повзрослев, она все чаще стала замечать, как под красивыми одеждами прячутся усталые люди, а легкость и веселость обусловливается лишь количеством выпитого вина. Но почему Варг понимает это уже сейчас, будучи еще подростком, а ей для этого пришлось стать взрослой?
— Так можно нам к реке? — повторил вопрос Льен.
— Конечно, идите, — растерянно разрешила Роанна.
Аромат липы был упоительно сладостен — приторный запах детства. Здесь, на юге, липа зацветает гораздо раньше, чем на севере. И праздник Воды тоже справляют раньше…
Смех разлился бурной рекой — пара влюбленных удачно перепрыгнула через канаву. Значит, будет достаток и любовь в семье, дружба и верность на долгие годы. Роанна выискала в толпе счастливчиков — стоят раскрасневшиеся, довольные, молодые, не старше ее самой. Парня, поздравляя, хлопают по спине друзья, девушку обнимают подружки.
Роанна вздохнула. А у нее никогда не было друга. Нелюдимая, одинокая, вечно занятая сбором трав, чтением книг и приготовлением лекарств. Девочки ее сторонились, считали гордячкой и всезнайкой. А мальчишки не замечали вовсе. Даже на День Воды ей приходилось ходить с бабкой и Льеном. Прав был господин Карпентер — ей уже восемнадцать, а она до сих пор так и не прыгала через канавы.