— Но ты не обычный человек, Лиер. И даже вообще не…
— Тсс, — холодная, будто из мрамора выточенная ладонь, закрыла ей рот. — Тьфу ты, Засуха, совсем забыл, что на ведьм не действует внушение, — досадливо пробормотал он. — А с Терри у меня выходило так ловко… Что ты со мной творишь,
Гвен? Рядом с тобой я становлюсь сам не свой, так и сноровку растерять недолго!
— Что я творю? Это ты что творишь! Кто ты такой, Лиер?
— Я работаю на императора. Пока это все, что тебе нужно знать.
— Что кушать будем, молодые люди? — пробасили прямо над ухом.
Гведолин отпрянула от вампира слишком поспешно, покосилась в сторону: Терри сидел, задумчиво разглаживая трещину в столе. Вряд ли он расслышал и половину их разговора.
Грузный разносчик с красным одутловатым лицом смиренно ждал.
Лиер принялся поспешно перечислять названия блюд, гарниров и десертов. Необходимо было сделать заказ — сидеть за пустым столом значило вызвать пересуды и лишние расспросы.
Гведолин еще раз взглянула на Терри. Внушение? Значит, вот как это выглядит. Такой же вид был у него в тот вечер, когда он согласился заключить сделку с метателем кинжалов.
На зачем Лиеру внушать что-то Терри? Что он хочет от них? Как нашел? Почему предлагает работу?
Она подозревала, что и на эти вопросы вампир не станет отвечать.
— А как же Крымень? — с надеждой вопросила она. — И твой друг, который будет ждать тебя, Шебко, кажется?
— Да, Шебко. — Терри, наконец, посмотрел на нее — глаза ясные, взгляд осмысленный. Видимо, внушение касалось лишь отдельных тем разговора или работало при определенных условиях. — Значит, не судьба. Я очень хотел бы вновь увидится с ним, но пойми, Гвен, такой шанс бывает лишь раз в жизни. Нам выпала счастливая карта, передо мной открываются такие перспективы, о которых я и мечтать не смел.
С опаской покосившись на Лиера, который, непринужденно улыбаясь, слушая их перепалку, Гведолин поинтересовалась:
— Почему ты веришь ему? Ты же его совсем не знаешь, Терри.
Терри пожал плечами.
— Ради такого я готов рискнуть.
— К тому же, выходит, мы проделали весь этот путь зря? Неужели нам нужно снова в Мерну? Ведь император — там.
— О, нет, — встрял вампир, — смею вас уверить, движетесь вы в правильном направлении. Прямиком в порт, дальше сядем на корабль и направимся…
— Куда? — затаила дыхание Гведолин.
— В Лимн.
Она шумно выдохнула.
— В Лимн?
Терри поморщился.
— У Гвен пока не очень хорошо с географией, Лиер. Давай, я поясню. Лимн — огромная страна далеко-далеко отсюда. Нам придется несколько месяцев провести в море. В той стране говорят на другом языке, женщины закрывают лица
разноцветными платками, а вместо лошадей люди часто передвигаются на огромных двугорбых животных…
— Верблюдах, — закончила Гведолин. — А еще там любят сгущать сладкий виноградный сок, на десятки тысяч шагов простираются белые пустыни, земли богаты полезными ископаемыми, а улицы городов — ворами.
— Ничего себе, — восхитился Терри, — значит, без меня читала? Всегда говорил — у тебя отличная память!
Гведолин пропустила похвалу мимо ушей.
— И что мы там будем делать?
— Заниматься с сыном императора, — ответил Лиер.
— Сын императора живет в Лимне?
— Будет жить какое-то время, — вампир с хрустом потянулся, — и учится. Знаете, на востоке отличные учителя.
— А проезд…
— Я все оплачу, — отрезал Лиер. — Да и Терри не помешает кое-чему поучиться. Государственные дела требуют от правителей мудрости, знаний и терпения.
Грузный разносчик принес заказ. По тарелке для Терри и Гведолин и три — Лиеру.
— Ты столько съешь? — удивилась Гведолин.
— Не сомневайся, девоч… Гвен, — Лиер принялся поспешно поглощать пышный деревенский хлеб, макая его в мясное рагу. — Что может быть прекрасней еды? Обожаю ее.
Насчет столько сомнительного прекрасного Гведолин бы поспорила.
— А разве ты… не пьешь…
— Пью, — торопливо заверил ее вампир. — Но вкус бифштекса от этого не становится менее привлекательным.
Дальше Лиер жевал молча, изредка причмокивая, мурлыкая и жмуря от удовольствия глаза.
Гведолин подумала, что сейчас вампир похож на дикую лимнскую кошку — хитрого, ловкого, умного и опасного хищника. Такие вечно ходят сами по себе, говорят одно, делают другое, а думают — третье. Но если Лиер замыслил дурное, зачем ему нужно было ее спасать? Причем дважды. Нет, за себя она не боялась — это никак не укладывалось в голове, но рядом с вампиром она чувствовала спокойствие и умиротворенность. Зато боялась за других, за все, кто находился с Лиером рядом.