Краем глаза я увидела, как Чжин Сук делает шаг вперед, низко склонив голову.
— Достопочтенный господин, — сказала она по-японски, — простите девушку за дерзость, но произошла ошибка. В наших предписаниях говорилось, что нас пошлют работать на обувную фабрику в Синыйчжу.
Лейтенант мрачно посмотрел на Чжин Сук.
— Подойди сюда, — сказал он.
Чжин Сук подошла к лейтенанту, не поднимая головы. Он приподнял ей подбородок кончиком своего синая.
— Ошибка, говоришь?
— Да, господин, — ответила она. — Нас должны были послать на обувную фа…
Молниеносным движением лейтенант ударил Чжин Сук в живот рукоятью синая. Она охнула и упала на колени.
— Я тебя с первого раза услышал, девчонка. Встань.
Чжин Сук с трудом поднялась на ноги, держась за живот и хватая ртом воздух. Лейтенант снова ткнул в нее синаем.
— Такое проявление неуважения заслуживает побоев. Но я не хочу тебя портить, прежде чем тобой воспользуются офицеры. Возвращайся в строй к остальным.
Дома я слышала от других девушек, как японцы избивают корейцев, которые проявляют к ним неуважение, но не верила этим рассказам. Я думала, японцы сами распускают такие слухи, чтобы заставить нас слушаться. А теперь я увидела своими глазами, как это происходит. Было очень страшно, особенно когда я поняла, что и сама постоянно проявляла к ним неуважение. Я осознала, что многого не знаю о японцах, и меня охватила тревога.
Чжин Сук вернулась в строй, все еще держась за живот. Лейтенант глубоко вдохнул через нос и выпятил подбородок. Он начал осматривать девушек, с каждым шагом похлопывая синаем по голенищу сапога.
— Меня зовут лейтенант Танака, — сказал он отрывисто и с напором. — Я офицер кэмпэйтай и заведую этой станцией утешения. Вы наши новые добровольцы. Вам разрешается обращаться ко мне, только если я вас о чем-нибудь спрошу. Вам разрешается разговаривать только по-японски.
Он подошел ко мне. Я не отрывала глаз от его высоких черных сапог.
Лейтенант приподнял мне подбородок.
— А ты молоденькая. И хорошенькая. Как тебя зовут?
— Хон Чжэ Хи, господин, — ответила я.
Лейтенант ухватил меня за подбородок, со всей силы вцепившись в него пальцами, и заставил меня посмотреть ему в глаза.
— Это корейское имя, — сказал он, — а ты японская подданная. У тебя есть японское имя. Какое?
— Намико Ивата, господин, — поспешно ответила я.
— Намико Ивата. Да. — Он отпустил мой подбородок, и я снова уставилась в землю.
Лейтенант пошел дальше.
— Вы будете слушаться моих приказов, не задавая вопросов, — продолжал он, обращаясь ко всем девушкам. — Если не будете слушаться, вас выпорют. Если убежите, вас поймают, выпорют и расстреляют. К тому же, уверяю вас, бежать тут некуда.
Чжин Сук снова шагнула вперед. Она упала на колени прямо на желтую землю и низко поклонилась.
— Добрый господин, пожалуйста, выслушайте недостойную! — воскликнула она. — Мы не туда попали! Мы не добровольцы для вашей станции утешения. Пожалуйста, господин, отошлите нас обратно! Пожалуйста!
— Рядовой Исида! — рявкнул лейтенант Танака.
Молодой солдат, опиравшийся на ружье, вытянулся по стойке смирно.
— Слушаюсь, господин!
— Отведи остальных девушек на осмотр к доктору. Потом выведи их во двор. — Он ткнул синаем в сторону Чжин Сук: — Эту я заберу. Надеюсь, офицеры не сильно расстроятся, если я попорчу одну девчонку, чтоб научить остальных дисциплине.
Лейтенант Танака схватил Чжин Сук за волосы, рывком поднял с колен и потащил за угол здания. Она плакала и спотыкалась.
— Простите, господин! — кричала она. — Я больше ничего не скажу. Пожалуйста, простите!
Рядовой Исида велел всем нам оставить вещи у стены здания и идти за ним. Я положила свой мешок рядом с сестриным и пошла за девушками по узкой тропке, слушая, как Чжин Сук умоляет лейтенанта ее простить.
Раньше я никогда не была у доктора. Дома, если кто хворал, звали женщину из долины, которая осматривала больного и выписывала особые травы. Но у меня никогда не было нужды в лекарствах. Так что я не знала, что делать, когда одетая в белое медсестра завела меня в комнату с покрытыми плиткой стенами и ярким светом, а другие девушки остались тихо сидеть в коридоре санитарной части. Медсестра подтолкнула меня к толстому японскому доктору, который сидел на деревянной табуретке возле койки. На докторе был серый льняной халат с завязками сзади, доходивший ему до колен.