Рядом с ним на столике красного дерева валялась пустая бутылка саке. Рядом стояла еще одна, полная, и два стакана. Фотографию своей семьи полковник переместил с письменного стола поближе к креслу. Зарешеченные окна были открыты, с улицы дул ветерок.
Я еще ни разу не видела полковника в парадной форме. Я подумала, может, случилась ошибка и мне полагается идти к кому-то другому, но полковник, увидев меня, велел заходить. Он кивнул в сторону кушетки и предложил садиться. Я сняла дзори, поставила их у двери и села на край кушетки, потупив взгляд.
— Вижу, ты хромаешь, — сказал полковник. — Похоже, лейтенант Танака как следует тебя выпорол.
— Да, господин, — ответила я.
Он задумчиво покачал головой.
— Он говорит, что делает свое дело, как честный японский солдат. Но он не знает, что такое честь. Возможно, я когда-нибудь ему покажу. — Полковник поднял со стола бокал и выпил остававшееся в нем саке. Потом взял полную бутылку, открыл ее и налил себе еще. — Выпей со мной, — сказал полковник с усмешкой. — Саке снимет боль.
— Что, господин? — переспросила я. Он еще никогда не предлагал мне выпить.
Полковник наполнил второй стакан и протянул его мне.
— Вот, — сказал он. — Саке. Пей.
Я взяла стакан и продолжала сидеть, держа его в руках. За окном деревья качались на ветру.
— Пей! — приказал полковник. — Это белое саке из Японии, а не здешняя желтая бурда. Пей давай!
Я кокетливо улыбнулась ему и сделала небольшой глоток. До сих пор я еще ни разу не пробовала алкоголя. Саке обожгло мне язык и горло. Мне очень хотелось его выплюнуть, но ради полковника я все проглотила.
— Хорошее японское саке, — сказал полковник, подняв стакан и любуясь прозрачной жидкостью в нем. — Я берег его для особенного гостя, и оно досталось тебе. Пей еще, девочка!
Я отпила еще. На этот раз жгло не так сильно, и внутри у меня стало тепло.
Полковник взял в руки фотографию своей семьи и уставился на нее.
— Ты когда-нибудь была в Японии, девочка? — спросил он заплетающимся языком. — Нет, конечно не была. Я расскажу тебе про Японию. Она прекрасна, не то что эта богом забытая страна. На моей родине заснеженные вершины, синие моря, прекрасные зеленые острова, современные города со множеством людей и машин. Мы были величайшей страной в мире! — Он осторожно поставил фотографию обратно на стол и грустно улыбнулся. — Выпей за Японию, девочка.
Я снова сделала глоток.
Полковник наклонился ко мне поближе; его слегка покачивало. Стакан саке он держал между средним и большим пальцами, а указательным ткнул в мою сторону.
— Такая мощная была идея, — сказал он. — Империя от Индийского океана до Берингова моря. От островов Тихого океана до Китая и Индии. Только подумай, чего мы могли бы добиться! Что могли бы совершить! Мы бы правили Востоком тысячу лет! — Он ухмыльнулся своей мысли, откинулся назад и допил саке, а потом налил себе еще и взмахнул свободной рукой: — Всем стало бы лучше жить. Не только японцам, всему населению Азии. Особенно вам, корейцам. Жертвы, которых мы от вас потребовали, не больше тех, что приносили мы сами. И вы получили бы награду! — Полковник гневно уставился на меня. — Но вы не ценили то, что мы для вас делаем.
— Извините, господин полковник, — отозвалась я, — но меня это не волнует. — Я еще никогда так не разговаривала с полковником, но голова у меня шла кругом. Я ослабила пояс и слегка распахнула юкату, но полковник этого не заметил. Лицо у него раскраснелось, взгляд затуманился. Снаружи ветер подул сильнее, и оконная рама стукнула о стену.
Полковник покачивался, будто и его шатало ветром.
— Конечно, тебя это не волнует! — воскликнул он. — Ты просто глупая кореянка. Давай выпьем. Давай поднимем тост за Корею! Ну-ка, глотни как следует. — Он отсалютовал мне стаканом, и мы вместе выпили.
Потом он взял свой стакан и бутылку и подошел к кушетке, нависая надо мной.
— Вот тебе еще саке, — сказал он, наполняя мой стакан.
Комната плыла у меня перед глазами, меня начало тошнить, я плохо соображала.
— Господин, — сказала я, — вы разве не хотите заняться со мной сексом? Специально для вас я сегодня очень хорошо вымылась.